– Я сомневаюсь.
– Послушай, Тэсс, ведь это судно сделал…
– Один умный барсук рассказал мне, что живыми вещами невозможно
Джер задумался и кивнул. Затем он осклабился и, видимо, сочтя, что тема исчерпана, опять стал напирать на Ву:
– Самка, верни рыцаря. Верни! Ты же не собираешься таскать его с собой?! Он наверняка весь в соли, от него точно что-нибудь отвалилось! Где он?
Ву дернула плечом, свистнула зайцам и пошла вдоль берега вперед. Джер, сердито фыркнув, припустил следом.
– Самка! Эй!
– Ему это не нужно.
– Откуда вы можете знать?
Ласкез увидел Мину Ирсон еще с другого конца побережья: наверное, она незаметно вернулась, когда схлынула толпа. Вернулась и теперь стояла в отдалении, так, что ее никто не замечал. Она снова, кажется, мерзла: прятала руки в широких рукавах, сутулилась. Взгляд бесцельно скользил по воде. Избегал как Странника, так и Джера.
– Я плохо поступала. Все время. С самого начала.
– Сегодня вы поступили хорошо.
Она только горько усмехнулась.
– Я выстрелила не потому, что кого-то защищала, мой юный друг. А потому что была разочарована. Вот и все.
– Вы так его любили?
Поэтесса вздрогнула, и Ласкез пожалел о заданном вопросе. Это точно было не его дело. Он уже собрался извиняться, как она ответила:
– Иногда мечты становятся злыми. Но его было за что любить.
Женщина улыбнулась. Ласкез, помедлив и оглянувшись, сказал:
– Подойдите к Джеру. Он будет рад.
Она снова покачала головой.
– Он вас наверняка простит.
Неожиданно она посмотрела прямо ему в лицо и спросила:
– А в твоей семье все получили твое прощение, добрый мальчик?
Он не успел ответить – Мина развернулась и направилась прочь.
– О чем ты думаешь?
Роним приблизился и потрепал его по плечу. Ласкез торопливо развернулся к нему. Детектив щурился от пробивающегося из-за облаков света и прятал руки в карманах плаща. У него был удивительно умиротворенный вид. Вид человека, который наконец выбрался на свободу. Ласкез улыбнулся:
– Думаю, о том же, что и ты. О том, что все кончилось.
…И еще только начиналось.
– Мне нужно кое с кем поговорить.
– С кем это?
– С кем-то, кто хорошо переубеждает упрямцев.
И, кивнув сыщику, Ласкез направился к группе алопогонных, где только что заметил товура Лирисса.
Девочки-близняшки стояли рядом со Зверем и крепко обнимали друг друга. Но Ева остро ощущала: объятию чего-то не хватает. Чего-то…
– Прости меня.
Теперь она знала, как это ужасно – просить прощения за украденную мечту. Хава посмотрела ей в глаза. Вытянула руку и отвела со лба черную прядь.
– Ты такая… другая…
– Ты тоже.
– У тебя красивая форма.
– А у тебя…
Ева запнулась. Отвела взгляд. Сказать было нечего, не стоило даже и начинать. Куда только делся ее дар рассказывать истории? Может, весь ушел на истории-отмычки? Так, что его не осталось на истории-ключи от старых и нужных дверей?
– Твои тетрадки дома?
