– Тут? Тут вечный выбор. Либо ты слаб и ломаешься, либо пересиливаешь обстоятельства и живёшь дальше.
– Зачем тебе такой выбор? Ради денег? Да, сын, мы никогда не жили богато, но…
– Деньги ни при чём! Хотя… и они мне нужны. Знаешь, что мне сказала Альвина?
– Кто такая Альвина?
Рамиль взбеленился:
– Ты даже не знаешь имени моей девушки! Бывшей, но девушки! Она сказала, что я типичный неудачник, что мужчиной мальчика делает либо война, либо Зона.
Вот оно что. Какая-то глупая малолетка начала вкручивать в мозги парню идею о «рождении мужчины в бою», и Рамиль купился.
– …и она права! – парень едва не визжал. – Война делает из мальчика настоящего воина, выбор. И я стану воином, вот увидишь. Вся эта шелуха исчезнет, останется лишь настоящее.
– Лучше бы ты меня спросил, что делает с людьми война, – хрипло и спокойно отозвался Монгол, – я бы показал тебе следы от пулевых, место, куда мне осколок прилетел. Это мне дала война…
Рамиль молчал.
– Слушай, сын, – попытался разрядить обстановку Хусаинов, – я понимаю, семнадцать лет. Гормоны играют, хочешь понравиться девочке… Хочешь быть в её глазах крутым сталкером, но пройдёт время – и ты станешь жалеть о своём поступке. Мама ждёт дома и волнуется. Я волнуюсь…
– Тогда возвращайся домой и успокой маму. Я не вернусь, пока не разберусь в себе!
Монгол собрался с мыслями и решился произнести то, о чём старался не говорить и не думать:
– Твои друзья мертвы. Мальчик, твой друг, изнасилован отморозками и, кажется, сходит с ума. Я, кочегар из Казани, двадцать минут назад убил четверых. Убил, сынок! Убил, чтобы спасти тебя!
– Дело не в девушке! – выкрикнул Рамиль. – Я хочу стать хоть кем-то!
Кем-то, кем-то… Снова эхо в мозгу, мысли рассыпаются…
– Не надо… Пожалуйста, – зашептал Монгол, чувствуя, как мутант выдёргивает его из этого светлого – несмотря ни на что – светлого воспоминания.
– Хочешь ещё раз увидеть сына? Хочешь, чтобы этот момент продлился?
– Да, хочу…
– Но его не будет! – голос мутанта стал хриплым и злым. – Тогда ты общался с ним как с человеком в последний раз. В последний раз мог с ним поговорить. Но ты ведь многого ему не сказал, верно? О многом не спросил! Упёртый подросток пошел вглубь аномальных земель. Рамилю казалось, что сама Зона ведёт его…
А Монгол плакал. Слёзы солёными горячими ручейками текли по лицу, он вспоминал сына, того, прежнего Рамиля, который разбивал коленки, катаясь на велосипеде, курил с друзьями в подворотне, где и был застигнут отцом. Тот Рамиль был хорошим, добрым мальчиком. У железнодорожной насыпи Рамиль был напуганным, запутавшимся в собственных мечтаниях, но всё же прежним. Когда же спустя два года они встретились вновь…
– Когда вы встретились вновь… – словно вынимая мысль из головы Монгола и продолжая её на ходу, заключил мутант, – он уже дошел до «Скорбящего Камня» и стал Адептом Зоны. Помнишь ту встречу?
– Нет! Я не буду её вспоминать!
– Будешь… Ты вспомнишь…
И вновь перед глазами пляшет разноцветие красок, из безумной, почти врубелевской палитры вырываются отдельные цвета: красный – кровь, зелёный – шумящий лес вдали, белый – бледное лицо Рамиля… Они встретились два года спустя. Отец и сын. Монгол к тому времени окончательно обосновался в Зоне и все свои силы тратил на поиски Рамиля. Но Зона будто прятала парня от отца. Два года на этом мизерном, в сущности, клочке земной плоти он не мог отыскать своего сына, мучился, порывался вернуться к жене, в Казань… С Лией он больше не увиделся. Супруга умерла за два месяца до памятной встречи у Проклятой Топи. Бедная, наивная женщина была уверена, что муж сгинул, уйдя вслед за сыном. Никаких вестей от него не было. Монгол не хотел тревожить супругу по пустякам, а она ждала долгие месяцы.
Однажды в сталкерский лагерь группировки «Пепел», где квартировала группа Монгола – Спрут, Шприц, Медведь и Лич, пришло несколько странного вида людей. Сталкеры-проводники и человек из-за Рубежа.
– Монгол здесь? – спросил гость, едва заметно заикаясь.
Послали за Хусаиновым, и тот, заспанный, с гноящимся шрамом через всё лицо, вышел к прибывшим.
– Здравствуй, старик! – поприветствовал гость.
Монгол бросился навстречу давнему знакомцу, писателю Женьке, они обнялись. Потом они долго сидели в баре «Рентген», Женька рассказывал про свою новую книгу о Зоне.
– Представляешь… – говорил он. – По всем магазинам книга этого Шарова «Зона, как она есть». Замануха такая, что страшно читать. Молодые ребята
