– А что за «упыри»? – Калинин взглянул на непроглядный полог тумана, словно мог увидеть там хоть что-то, кроме серого сумрака.
– «Упыри». Ну, мы так между собой сектантов из «Легиона» зовём – тех, которые в глубине Зоны кучкуются.
– Люди? – ошарашенный капитан не мог поверить своим ушам.
Он, конечно, слышал, что порой в Зону ходят люди, но что кто-то рискнул остаться там надолго – и помыслить не мог.
– Не люди – отморозки. Накупили у военсталкеров с Рубежа ПЗРК – и давай вертолеты сбивать. За последние полгода четыре транспортника на излёте сбили. Правда, стреляют они так же, как и живут, – хреново, так что все живы остались. А вот в ноябре сбили какую-то важную делегацию из Америки, так те ещё до столкновения с землей сгорели.
Калинин кивнул, фиксируя в памяти сказанное, после чего вновь посмотрел на полосу тумана.
– Ты не боись, парень. Они вечером не стреляют.
– Почему?
– Молитва у них там какая-то. Собираются все толпой и начинают усердно прославлять Матерь-Зону и «Скорбящий Камень».
– Аномалия такая? – капитан неопределённо пожал плечами. – Но это ведь легенда.
– Легенда? – Мартюшов усмехнулся. – Я лично одного парня знал, который у этого «Скорбящего Камня» побывал. Монголом звали. Может, слышал о нём?
– Нет.
– Толковый был мужик. А может, и сейчас живой, кто же знает… Давненько не доводилось с ним пересекаться. Последний раз виделись, когда тот самый вертолёт сталкеры сбили и меня с отрядом направили на зачистку места стрельбы. Так Монгол нам…
Командир прервал рассказ и поглядел вниз. Сквозь белёсые полосы тумана уже не было видно ни земли, ни деревьев. Он повернулся к пилотам, что-то сказал одному из них и, достав из кармана КПК, принялся разглядывать карту местности.
– Что-то случилось? – настороженно спросил Калинин.
– Случилось, – Мартюшов указал на мини-компьютер. – Мы потерялись.
Голос его смолк, и рокот лопастей стал нарастать, словно винтокрылая машина вырывалась из разверзающейся под ней бездны.
– Держи выше, иначе в «воронку» влетим! – рявкнул Мартюшов, перегибаясь через кресло пилота, и добавил, развернувшись к сидящим в салоне учёным:
– Держитесь, сейчас нас тряхнёт!
И правда, секунду спустя вертолёт резко ушел вниз, а потом так же стремительно взмыл в небо.
– Выравнивай! – вновь завопил Мартюшов.
Пилот кивнул и принялся щелкать по кнопкам, расположенным на панели индикации.
Усилия увенчались успехом – вертолёт дрогнул и вернулся в исходное положение.
– Так и держи! – скомандовал майор.
Только теперь Калинин заметил, что лицо офицера стало бледным как полотно.
– Товарищ майор, вы в порядке? – донесся из глубины салона голос одного из учёных, который тоже заметил неестественную бледность его лица.
– В норме, – Мартюшов кивнул. – Правда, мы только что чуть не попали в аномалию, а так… всё в норме. Проверьте ваши часы и коммуникаторы.
Учёные принялись расчехлять ноутбуки и мини-компьютеры.
Через пару минут офицер вновь обратился к учёным:
– Ну что? Работает ваша аппаратура?
– Не у всех, – ответил один из ученых. – У некоторых есть сигнал, но слабый.
– Значит, так! Те, у кого электроника работает, посылайте в лагерь сообщения с просьбой, чтобы включили на крыше главного корпуса сигнальные огни, а то мы из этого тумана никогда не выберемся.
Учёные, поняв приказ Мартюшова, принялись отправлять на базу сигнал бедствия, а майор придвинулся к Калинину.
– В общем, сейчас на базе научников должны зажечь сигнальные огни, и тогда наши пилоты быстро сориентируются.
– А если сигнал не дойдёт до базы, что тогда? – задал вопрос капитан.
– Тогда? Тогда придётся искать лагерь самим, без чьей-либо помощи, но вряд ли мы найдём его сами. Во-первых, туман очень густой, а во-вторых, горючего может не хватить, но это если мы будем искать базу слишком долго. Ты понимаешь, парень… Придётся садиться в Зоне… А ну-ка, подожди!.. Посмотри в иллюминатор, вон туда!
Калинин повернулся к иллюминатору и начал вглядываться в густые клубы тумана. Почти сразу же он увидел вдалеке пульсирующую красную точку. Нетрудно было догадаться, что это такое.
Затем из кабины пилота послышался голос:
– Вижу ориентир. Справа Большой лагерь. Минут чрез десять будем на месте.
