момента, чтобы отпилить голову уроду, разрушившему его жизнь. Будет несправедливо отказывать ему в этом удовольствии.
– Хорошо. Но что будет со мной? – Кроликов замялся. – Со мной и теми, кто последовал за мной? Я не должен забывать о них!
– Сколько пафоса! – хихикнул Лот. – Оставь его для тех, кого дурачишь своими электромагнитными чудесами. Вижу, Кроликов, вижу: не очень-то ты горишь желанием унестись к небу на огненной колеснице Илии. Все дрожишь за свою драгоценную шкуру… М-да. И с кем только приходится работать! Хочешь жить – живи. Когда Жуковка станет вотчиной мутантов, ты сможешь укрываться в лабиринтах Теслы глубоко под землей. Жратвы и всего остального там предостаточно. Пусть для тебя и тех, кого ты возьмешь с собой, эти норы станут землей обетованной. Плодитесь там и размножайтесь, черт бы вас подрал! Что за…
Тут Лот выругался настолько грязно, что Кроликов разинул от изумления рот.
– Чё пялишься? – Диктор брезгливо скривился и подергал, ослабляя, узел галстука. – Учишь вас учишь, а вы… Проповедуешь вам проповедуешь, а все как о стену горох! Прав был все-таки Господь, когда приказал своим ангелам испепелить Содом и Гоморру со всем содержимым. Тошно мне смотреть на тебя, Серега. Ох, тошно… Ну, покедова! Корнилову не забудь голову отстричь. Усек?
– Усек…
Перед тем как монитор потух и вновь покрылся сетью трещин, Лот успел сделать неприличный жест рукой.
Глава 13
Голова профессора Доуэля
Корнилов попятился и горько усмехнулся над своей наивной попыткой сбежать от древнего бога. «Бежать бессмысленно, – обреченно подумал Юрий. – Если Анубиса нет на самом деле, то и вреда он мне не сможет причинить. Ну, а если он существует… Мать твою!»
Размахивая своим топором, Анубис приближался. Свистел рассекаемый острым лезвием воздух, а одеяние древнего бога можно было рассмотреть настолько детально, что сомневаться в реальности этого существа мог лишь самый великий скептик. И все-таки Корнилов решил не убегать, не забывать о том, что он дитя двадцать первого века. Анубис же сделал еще пару шагов, взмахнул топором. Трудно передать ощущения, испытанные Юрием в тот момент, когда он почувствовал прикосновение лезвия топора к своей шее: холод, потом тепло, а затем – обжигающая боль, которая длилась считаные доли секунды. Темнота. Вспышка света. Зрение вернулось. Откуда-то из глубины коридора доносилась тяжелая поступь удаляющегося бога бальзамирования.
Юрий мысленно аплодировал своей победе – до тех пор, пока не увидел человека без головы, который вертелся в коридоре, неуклюже загребая воздух руками. Из шеи его бил фонтан крови. Капли ее повисали на потолке, чтобы потом падать вниз красным дождем. Парень с отрубленной головой наконец рухнул на колени, а затем упал навзничь… уткнувшись носом в пол… Так обычно говорят в подобных случаях. Только вот носа, которым можно было бы куда-либо упереться, не было.
До Корнилова начал доходить жуткий смысл происходящего. Он сообразил, почему на безголовом знакомая до боли одежда. А еще понял, почему смотрит на мир снизу вверх и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Человека, который лежал перед ним, звали… Юрий Корнилов. Анубис все-таки снес ему голову своим топором, и теперь, отсеченная, она любовалась телом, к которому некогда принадлежала. Корнилов отчетливо видел торчащий из шеи белый отросток перерубленного позвоночника. Прежде чем потерять сознание, он успел хихикнуть…
Забытье было недолгим. Юрий вернулся в реальность. Дышать мешала липкая масса, залепившая рот – кровь. «Ведь обычно она какое-то время должна течь изо рта человека, которому отрубили голову. Так, кажется, должно быть. Или нет? – на удивление спокойно подумал Корнилов. – Тоже, знаток нашелся! Эксперт-самоучка по отрубленным головам! Твои познания в таких делах ограничиваются «Головой профессора Доуэля», прочитанной в детстве, да фильмами, которые посмотрел, когда еще понятие «фильм» не было роскошью, доступной только небожителям с Рублевки да их собратьям по постъядерным благам из Метро. Метро… Метро! Черт бы побрал, Юрец, твою непоседливость и неуживчивость. Служил бы сейчас родимой Ганзе, глушил самогон с дружками-офицерами, а не валялся бы здесь безголовый, неспособный даже стереть рукой мерзость на губах. Да уж, мерзость. Неужели кровь может так пахнуть?»
Корнилов пошевелил рукой. Инстинктивно. И вдруг почувствовал, что пальцы его, вопреки логике и здравому смыслу, двигаются.
«Что ж, и это бывает. Фантомная хрень, – не находя другого объяснения, сделал вывод Юрий. – Нет у тебя, Корнилов, больше ни рук, ни ног. Смирись и учись передвигаться с помощью языка!»
Ироничность по отношению к ситуации помогла Юрию отважиться на еще один опыт: он не просто пошевелил пальцами, а поскреб ими по решетке на полу. «Мать твою!» – мысленно заорал он, ощущая кончиками пальцев ячейки решетки.
Возможны были варианты: или его душа переселилась в безглавое тело, а туннель, под завязку набитый демонами, продолжал играть с ним в свои игры, сам же он давно сдох и оказался в аду, который очень походил на подземное творение Рамзеса Садыкова… Или?
Юрий решил, что попробовать «или» ему стоит – хуже уже не могло быть. Он сел, открыл глаза и вытер тыльной стороной ладони рот. Потом сплюнул серую кашицу, которая оказалась не чем иным, как его блевотиной. Лужа ее растекалась на полу в полуметре и хранила на своей поверхности отпечатки его лица. «Вот те и Анубис. Вот те топор и отсеченная голова, – ошалело подумал Корнилов. – Я просто вырубился и повалялся тут, уткнувшись фэйсом в свои рвотные массы».
