Длинного Ножа.
Он ушёл сам и увёл своих чёрных воинов.
Олег скривил губы:
— Шогодайя[27]!
Вождь встрепенулся, но ничего не сказал.
— Тогда, может, я зря пришёл? — прохладным голосом спросил Сухов. — И Гли-Гли тоже нет в твоей деревне?
— Скво здесь.
— Покажи мне её.
— Ты нам не веришь?! — вознегодовал Хайовентха.
— Ну ты же не поверил в то, что мои подвиги одержаны в честном бою? — резонно заметил Олег.
Вождь не нашёлся что сказать и только руку вытянул, указывая дорогу.
Идти пришлось недалеко.
Обычный «длинный дом», у входа в который сидели рядком старухи-индианки, имевшие весьма большую власть у ирокезов. Настоящие матриархи.
Хайовентха почтительно испросил у бабусек разрешения, те милостиво кивнули и вывели на свет Гли-Гли, живую и невредимую.
— Это ты! — просияла индианка. — Ты пришёл!
Сухов улыбнулся и вскинул повыше свой лук.
Видно его? Должно быть видно…
— Приветствую тебя, Гли-Гли! — сказал он церемонно.
Девушка тоже вернула на лицо чопорное выражение, лишь в глазах её прыгали чертенята.
Хайовентха проводил Олега обратно и ввёл под сень собственного «длинного дома», где горел костёр. Дым вытягивался через дыру в крыше, а вокруг огня лежали медвежьи шкуры.
Вождь сел у костра сам и пригласил Сухова.
В круг у огня попали несколько сашемов, или сахемов, пожилых воинов, победивших немало врагов, а кое-кем из них и отобедавших — в знак почтения.
Скучал Олег недолго. Посланцы вождя на трёх лошадях — больше в деревне не водилось — унеслись в горы и вскоре примчались обратно.
Один из коней вёз на себе печальный груз — мёртвое тело Аххисенейдея.
Женщины тут же подняли вой и крик. Вагономин, вагономин!
Хайовентха молча выслушал торопливый доклад молодого воина и отослал его.
Вполголоса переговорив с сахемами и получив их согласие, вождь велел принести калумет из особого шатра священной трубки.
Это была не знаменитая трубка мира, ибо Хайовентха не вёл войну с племенем Длинного Ножа.
Индейцы выкуривали трубку в честь замирения и успешной торговли или в знак принятия неких судьбоносных решений.
Трубку с длинным чубуком, украшенным перьями, вождь лично набил табаком, смешанным с травами.
Втянув в себя дым, он передал трубку Сухову, держа её в обеих руках. Тот почтительно принял калумет, размышляя, не крепок ли индейский табак.
К тому же неясно, что ирокезы добавляют в него…
Но нет, дымок показался ему приятным и сладковатым, как у сигарет «Мальборо».
Выпустив струю к огню, Олег пустил трубку дальше по кругу. Сахемы поглядывали на него одобрительно.
Ритуал не слишком затянулся — выкурили табачок, и всё, обряд окончен.
Молодой воин отнёс трубку обратно в шатёр, а вождь толкнул длинную речь, то и дело переходя с плохо усвоенного «инглиша» на свой родной язык, так что Сухов понимал с пятого на десятое.
Смысл её сводился к тому, что великий воин Аххи-сенейдей сразился с великим воином по имени Длинный Нож и погиб. Однако трубка выкурена, стало быть, инцидент исчерпан.
Что же касается скво по имени Гли-Гли, то вождь не станет её отдавать Длинному Ножу, поскольку женщина была похищена самим Бледным
