Вендиго.
Стало быть, это его добыча. Разве можно брать чужое?
Тут вождь малость хитрил, путая обычаи бледнолицых и краснокожих.
Заповеди «Не укради» для индейца не существует.
Напротив, удачливый конокрад и грабитель, тот, кто ворует невест, пользуется почётом — и вниманием девушек.
— Бледный Вендиго не просто вор, — подбирая слова, сказал Олег, — он крадёт у своих, а это позор. Он украл Гли-Гли, а я пришёл за нею. Когда я найду Бледного Вендиго, я сниму с него скальп, а пока… А пока, о храбрый Хайовентха, давай меняться. Будем меняться? Я отдам за Гли-Гли две «громовые палицы».
Такое щедрое предложение вызвало немалое оживление среди сахемов, и они начали торговаться.
Сошлись на том, что племя вернёт скво Длинному Ножу за пять мушкетов вместе с порохом и пулями.
Сухов же выговорил для себя «аренду» пары лошадей, чтобы довезти до Потомака Гли-Гли и прочее имущество.
Для этого с бледнолицыми отправится молодой воин Унствита — он и приведёт коней обратно.
Обмен состоялся за воротами деревни.
Олег торжественно передал Хайовентхе пять мушкетов, пороховницы и мешочки с пулями.
Подумав, он подарил вождю шестой ствол.
Впечатлённый, Хайовентха отдарился, вручив Сухову ту самую трубку мира, ещё попахивавшую выкуренным табаком.
Теперь можно было не беспокоиться за обратную дорогу — никто из индейцев не нападёт на отряд, который находится под священной защитой калумета.
Тем не менее отходили бледнолицые в немалом напряге.
Лишь за перевалом все дали волю чувствам.
Акимов вцепился в Гли-Гли, девушка подлащивалась к нему, посылая жаркие взгляды Олегу. Тот с улыбкой погрозил ей пальцем.
— Шикарно! — сиял Виктор, тиская любимую. — Буду должен, конечно же!
— Ну ты даёшь, командор, — восхитился Пончик. — С настоящими ирокезами! Угу… Пр-рывет, Гли-Гли!
— Длинный Нож! — ухмыльнулся Быков. — Звучит как титул!
— Оле! — пророкотал Шанго. Тут слова у ассанте кончились, и он замотал кучерявой головой.
— С повышением, господин командор! — расплылся барон де Сен-Клер и тут же скуксился, вздохнул.
Олег хлопнул его по плечу.
— Мы взяли за смерть Анри хорошую мзду, — сказал он. — Индейцы ещё долго будут петь песни о том бое. Это самое… Давайте-ка шустрее, надоели мне эти тёмные леса да высокие горы!
Усадив Гли-Гли на одного из непарнокопытных, а другого нагрузив оружием, корсары двинулись по тропе на восток.
Индеец, посланный вернуть лошадей, следовал далеко позади, не рискуя приближаться до поры до времени. Ну и ладно.
Сухов глубоко вдохнул. К морю! Наконец-то к морю!
Глава 7,
Вечером на четвёртый день пути ван Хоорн устроился на ночлег у Нанабожо, вождя «коварных мингов». Ирокезы всегда были на ножах с гуронами и чиппева, те отвечали им той же враждебностью.
Но Бледного Вендиго привечали и там и там.
Налопавшись печёной и варёной оленины, Алберт вышел на берег полноводной Огайо.
Река несла свои тёмные воды, далеко на западе сливая их с Миси-зииби.
Завтра утром он покинет «мингов», и ходкие каноэ унесут его. Белых страшит этот край, страна краснокожих воинов.
Меж тем, при условии, что ты хорошо знаешь индейцев, а они хорошо знают тебя, прожить на этих землях можно легко и без особых забот.
Это притом, что добрая треть его верных «чернецов» — индейцы или метисы.
Лёгкие каноэ понесут его вниз по Великой реке и вынесут к владениям испанцев куда быстрее, чем галеоны Олегара де Монтиньи, идущие против течения.
Длинный Нож…
Цепочка ассоциаций замкнулась в кольцо, назойливо кружась в голове.
