– Рекомендую полный английский завтрак.
56
Гений
Милгрим лежал на боку в спальном мешке на больничного вида поролоне. Усталость раз за разом медленно накатывала, но вместо того, чтобы затянуть в сон, перехлестывала через край и бросала его в состояние неопределенной тревоги, и так снова и снова, в порочном круге мучительной полудремы.
Психотерапевт в свое время объяснила ему, что это запаздывающий эффект стресса – страха и перевозбуждения. Ровно то, что было у него сейчас. И вот ведь подлость: нормальный человек снял бы это состояние одной таблеткой ативана. Однако Милгриму настойчиво повторяли: чтобы вылечиться, он должен строго воздерживаться от любимого препарата. Потому что, не уставала твердить психотерапевт, это не любовь, а потребность. И Милгрим знал, что на одной таблетке не остановится. Главное – не принять
Милгрим попытался вспомнить, что знает о машинах, чтобы понять, из-за чего были искры. Современные машины в основном из пластика, внутри немного металла. Видимо, пластик ободрался до металла, посыпались искры, потом металл тоже стерся… Что ты мне очевидное рассказываешь, возмутился мозг.
Ему почудились какие-то голоса. Нет, не почудились. Милгрим открыл глаза. Комнату слабо озаряла пляска абстрактных фигур на экране макбука.
– Чомбо, – говорил Войтек, громко, раздраженно, с безошибочно узнаваемым акцентом. – Чомбо гений. Чомбо гениальный программист. Чомбо, я скажу тебе: Чомбо программирует, как старики трахаются.
– Милгрим! – позвала Фиона. – Ты где?
57
Домашняя заготовка
Неприятная история ничуть не отбила у Бигенда аппетит. Все трое заказали полный английский завтрак; теперь Бигенд планомерно налегал на еду, говорил в основном Гаррет.
– У вас обмен пленными. Один заложник на другого. Ваш красавчик полагает, и справедливо, что вы вряд ли обратитесь в полицию, – сказал он.
При этих словах Бигенд выразительно глянул на Холлис.
– Мы можем смело считать, что у него нет здесь разветвленной сети, – продолжал Гаррет. – Иначе бы он не послал за Милгримом идиота. Нет ее и у вас при теперешнем положении в фирме, и можно допустить, что он знает об этом через вашего крота.
– Можно ли быть кротом, работающим на самого себя? – спросил Бигенд. – Я бы предположил, что в той или иной степени все люди таковы.
Гаррет пропустил его слова мимо ушей.
– Ваш крот знает, что вы, по названным причинам, не склонны обращаться в постороннюю охранную фирму. Значит, и ваш красавчик это знает. Поскольку он в жизни не подписался бы на такой патентованный кретинизм, можно считать, что нападение на броневик организовал Фоли. Следовательно, вашего красавчика тут в это время не было или он находился не на связи. Скорее всего, уже ехал сюда, чувствуя, что Фоли может накосячить. И Фоли занялся самодеятельностью, чтобы успеть до приезда босса.
Холлис никогда не слышала, чтобы Гаррет разбирал так конкретную ситуацию, хотя что-то в интонациях напомнило ей, как он объяснял асимметричную войну – тему, остро его занимавшую. Он как-то сказал, что суть терроризма в брендинге и отчасти – в психологии лотереи, и Холлис тогда отчего-то подумала про Бигенда.
– Итак, – сказал Гаррет, – мы скорее всего имеем дело с импровизированным планом. Ваш красавчик выбрал обмен пленными. Дело, разумеется, изначально рискованное. Ваш красавчик безусловно это знает и знаком с возможными тактиками, включая ту, к которой я вероятнее всего прибегну.
– Что за тактика?
– Ваш Милгрим. Он непомерно толстый? Очень высокий? С характерной внешностью?
– Неприметный, – ответил Бигенд. – Среднего роста, худощавый.
– Отлично. – Гаррет начал намазывать масло на поджаренный хлеб. – Обмен пленными требует большого взаимного доверия. В этом и риск.
– Вы не отдадите им Милгрима, – сказала Холлис.
– Не сочтите за обиду, мистер Уилсон, но мне нужно знать подробности вашего плана, прежде чем я на него соглашусь. – Бигенд принялся вилкой нагребать бобы на хлеб.
– Бог в деталях, как говорят архитекторы. Но у вас тут более серьезная проблема. Контекстуально.
– Вы имеете в виду неуместную готовность Холлис сдать меня газетчикам?
– Грейси, – ответил Гаррет. – Полагаю, он затеял это все, поскольку решил, что вы успешно прищемили ему яйца. Он потребовал денег?
