– Нет.
– Хочет ли денег ваш крот?
– Нимало в этом не сомневаюсь, – сказал Бигенд, – но вряд ли он может повлиять на этих людей. Полагаю, он искал контекст, в котором сумеет выгодно меня продать, и тут они сами на него вышли. Скорее всего, он их боится, и скорее всего, небезосновательно.
– Если вы отдадите им Милгрима и получите назад Бобби в целости и сохранности, они вернутся. Потому что у вас много денег. Майор, возможно, еще не думает в таких терминах, но ваш крот думает точно.
На лице Бигенда проступила нехарактерная задумчивость.
– Но если вы сделаете то, что хочу сделать я, – продолжал Гаррет, – то вы очень конкретно прищемите им яйца. И они придут уже не за деньгами, а по вашу душу.
– Тогда почему вы это предлагаете?
– Потому что отдать Милгрима – не вариант, – вставила Холлис.
– Дело в том, – сказал Гаррет, – что надо одновременно прищемить им яйца и вывести их из игры, причем всерьез и надолго.
Бигенд чуть подался вперед:
– И как вы намерены это сделать?
– Я не готов сейчас вам сказать, – ответил Гаррет.
– Вы не предлагаете уголовщину?
– В том смысле, какой вы вкладываете в это слово, нет.
– Я не представляю, что можно организовать нечто столь сложное за такое короткое время.
– Придется воспользоваться домашней заготовкой.
– Домашней заготовкой?
Но Гаррет уже вновь принялся за еду.
– Холлис, давно ли вы знакомы с мистером Уилсоном? – осведомился Бигенд тоном джейн-остиновской тетушки.
– Мы познакомились в Ванкувере.
– Вот как? У вас там было время на светскую жизнь?
– Мы встретились незадолго до моего отъезда.
– И вы уверены в его способности осуществить то, что он предлагает?
– Да. Но я связана словом, поэтому ничего больше сказать не могу.
– Люди, приписывающие себе такого рода способности, чаще всего – патологические лжецы. Впрочем, самое удивительное, по моему опыту, что хотя почти в каждом американском баре пьяный вам расскажет, что служил «морским котиком», иногда встречаются и бывшие «морские котики», в тех же самых барах, пьяные.
– Гаррет не «морской котик», Губерт. Я не знаю, как объяснить, кто он. В этом смысле он – как вы. Единственный в своем роде. Если он говорит вам: я считаю, что смогу вытащить Бобби и нейтрализовать угрозу для вас…
– Да?
– Значит он считает, что сможет.
– И что я должен буду сделать, если приму вашу помощь? – спросил Бигенд у Гаррета.
– Мне нужно знать, какие тактические ресурсы у вас остались в Лондоне, если остались. Мне нужен открытый бюджет. Мне придется нанять специалистов. Расходы.
– А сколько вы хотите для себя лично, мистер Уилсон?
– В деньгах – нисколько, – ответил Гаррет. – Если я добьюсь результата, который меня устроит, а, полагаю, в таком случае он устроит и вас, то вы отпустите Холлис. Освободите от того, что она для вас делает, заплатите столько, сколько, она скажет, вы ей должны, и оставите ее в покое. А если вы не согласны, советую обратиться за помощью к кому-нибудь другому.
Бигенд, подняв брови, перевел взгляд с Гаррета на Холлис:
– Вы с этим согласны?
– Для меня это предложение – абсолютная новость. – Она налила себе кофе, выгадывая время. – Вообще-то, я выдвину дополнительное условие.
Гаррет и Бигенд разом уставились на нее.
– Модельер «хаундсов», – сказала она. – Вы оставите ее в покое. Полностью. Перестанете ее искать. Отмените все поиски. Навсегда.
Бигенд закусил губу.
– И, – продолжала Холлис, – вы найдете Мередит ее туфли. И отдадите их ей.
Наступила тишина. Бигенд смотрел в тарелку, уголки его губ были опущены.
