– Нам нужен план.
Рот Ннеброна растянулся в улыбке от уха до уха.
– Ну, в этом, я думаю, мы вам поможем, босс.
Глава 24
– Ну и срань! – Слова Слоан были обращены не к Танну, который вышагивал по комцентру, и не к Эддисон, которая сидела спиной к стене у двери, уперев подбородок в ладони. Нет, ее слова были обращены к полу.
Ко всей этой треклятой станции.
Ярость еще несколько недель назад взяла над ней верх. Она тогда выбежала из переполненного комцентра и брела куда глаза глядят, буйствуя, как злобный тиран, делая все, чтобы постараться забыть о Кандросе. Провал операции разведчиков и сам по себе был кошмаром, но ее терзало то, что эти разведывательные полеты стоили ей ее лучшего офицера.
С тех пор о его корабле не было никаких известий. Кто-то хотел объявить его экипаж пропавшим без вести и перестать расходовать важные ресурсы, которых и без того не хватало, но Слоан не могла этого допустить.
Время шло, ситуация только усугублялась – таяли шансы найти экспедицию Кандроса, а населению станции так и не решались сообщить о провале миссии разведчиков.
Время стало настоящим источником физической боли. Дни шли без ответов, без мужества признать правду перед всеми, отчего неизбежное делалось лишь хуже.
– Это не может больше продолжаться, друзья мои, – сказал Танн. – У нас остался только один вариант.
«Сказать правду», – подумала Слоан, чувствуя горечь во рту. Джарун Танн, как всегда, выглядел очень по-деловому.
– Если вы хотите сказать – развернуться и лететь в Млечный Путь…
– Нет, – сказал Танн резко. Необычно для него. Слоан инстинктивно выпрямила спину. Непроизвольная реакция любого солдата, слышащего такой голос. – Я еще не готов сдаваться. – Саларианец перевел взгляд со Слоан на Эддисон. – И никто из нас не должен сдаваться.
Эддисон медленно, как марионетка, подняла голову и моргнула.
– Тогда что же нам делать?
– Вернуться в стазис, – ответил Танн.
Слоан рассмеялась. Или попыталась рассмеяться, но у нее ничего не вышло. Она поняла, что Танн прав.
Саларианец продолжал:
– Все возвращаются в капсулы, кроме основного экипажа. Мы ждем, когда до нас доберутся первопроходцы. Надеемся, что новых столкновений со Скверной не случится. Это все, что мы можем сделать.
– Рискованный шаг, – как-то вяло сказала Эддисон. Слоан расслышала в ее голосе согласие с позицией директора.
– Очень, – согласился Танн, – но сейчас любой шаг рискованный.
Эти слова накрыли их, как простыня накрывает покойника, подумала Слоан. Некоторое время все они молчали.
– Я сделаю это, – сказала Эддисон. – Я озвучу наше предложение.
– Вы уверены? – спросил Танн. Похоже, как и Слоан, саларианец сомневался в том, что Эддисон годится для такой роли. Ее убедительность была… сомнительна, чтобы не сказать – отсутствовала напрочь.
– Ну, вам этого делать точно не стоит, – чуть ли не через смех сказала Эддисон. – Вспомните, каким провалом обернулся ваш призыв добровольно вернуться в стазис.
– Такое трудно забыть. – Танн нахмурился. – А почему не Слоан?
– Вот уж хрен! – сказала Слоан. – Это вы завели нас в это говно, исполняющий обязанности директора.
– Это несправедливо, – тут же возразил Танн. – Я делал все, что в моих силах, чтобы решения принимались коллегиально…
– Да, исключая из обсуждения того, кто, вероятно, имел бы иное мнение.
Эддисон поднялась на ноги:
– Это же очевидно, правда? Никому такое предложение не понравится. Слоан не сможет с ним выступить, потому что, когда мы будем делать это заявление, она должна держать ситуацию под контролем на случай бурной реакции. – Эддисон обвела взглядом своих коллег. – Вот почему мы две недели ничего не предпринимали, откладывали на потом. Люди не согласятся на такое предложение с легкостью.
– Должны согласиться, – сказал Танн.
– Этого не будет, – ответила Эддисон. – Если только их не… принудить.
Слоан Келли сжала челюсти, тряхнула головой:
– Какая жуткая срань! – Но Эддисон была права. С этим не поспоришь. – И когда вы собираетесь сделать это объявление?
– Я думаю, как можно скорее, – ответила женщина.
