Каликса, и мне жаль, что у меня не вышло. Очень жаль. Но он уже мертв. А вы живы. И я хочу, чтобы вы и дальше оставались живы, вам ясно?
– А остальная часть нашей команды? – Для человека, находящегося в таком невыгодном положении, Ннеброн демонстрировал весьма достойную решительность. По крайней мере, Слоан находила его поведение достойным. – Как насчет Реджа? Он мертв. Ульрих, Каликс… – Он попытался взмахнуть рукой. – Партнер Реджа все еще там, мы не можем…
– Мы свой выбор сделали. – От злости ее голос зазвучал громче, острыми когтями прошелся по сокамерникам, вызвал удивленный вскрик Ннеброна. – Поймите наконец! Я ничем никому не смогу помочь, пока заперта здесь; это ваши дурацкие головы понимают? Мы должны играть теперь по правилам. Любая возможность выйти из этой камеры будет возможностью сделать новый выбор.
Слоан, безусловно, доверяла системе до того момента, когда Скверна в аварийном режиме не вывела ее из стазиса. Она исполняла свой долг, следовала протоколам Инициативы. Старалась со всеми поступать по справедливости. И вот куда это ее завело.
Заперта в камере и лишена возможности делать выбор. Даже сокамерники видят в ней врага.
Хватит.
– Тех, у кого достаточно тяжелые ранения, поместили под наблюдением в медицинскую часть. Там они получат необходимую помощь, – твердо добавила она. Талини обещала ей это. – Сейчас мы должны позаботиться о себе. О тебе и обо мне, Ннеброн. О людях в камерах. Вот в чем вопрос. И что вы собираетесь делать для этого?
Его запястье согнулось в ее хватке, словно он собирался вырваться, но, когда она лишь сильнее ухватила его, он перестал трепыхаться. Только зыркнул на нее.
Может быть, понял. Пора выяснить. Она решила рискнуть и ослабила хватку. Позволила ему отодвинуться от стены, но запястья не отпустила. Демонстративно.
– Я в любой момент могу надрать тебе задницу, если не прекратишь выкаблучиваться, – без обиняков сказала она. – Но я этого не хочу.
Парень высвободил руку из ее хватки, но только для того, чтобы помассировать плечо и уставиться на ее ноги, в пол. Может быть, испуганный. Или смущенный.
Или просто… потерянный.
Слоан отодвинулась, освобождая для него пространство, но отодвигаться ей особо было некуда. Она остановилась, прижавшись спиной к дверям, откуда она могла наблюдать за Ннеброном и другими. Все они смотрели куда угодно, только не на нее. Большинство – в пол.
Напряжение в воздухе – не столько натянутое, сколько тяжелое, укоренившееся в душе чувство отчаяния. У всех, даже у забияки Ннеброна с его последней неудачной попыткой добиться хоть чего-то, похожего на победу.
Черт!
Слоан хотелось развернуться и ударить кулаком в дверь. Хотелось наорать на людей, которые принимали решения, приведшие их сюда. Разбудить Норду – худшее из них. Сбросить ядерную бомбу на противника, у которого в руках только палки. Она хотела ухватить тонкую шею Танна двумя руками и сжать, чтобы он почувствовал всю боль, которую причинили Норда и ее воины всем, кто находится здесь, в этой чертовой камере.
В первую очередь она хотела, чтобы перед ее глазами перестали мелькать мгновения смерти Каликса, его расширившиеся глаза, жизнь, резко пресекшаяся за закрытыми веками.
Она хотела многого. А у нее были только остатки разношерстной команды и уверенность, горькое знание, что руководство, на которое она работала, которому давала советы, предало ее. Предало их всех. Ей необходимо было каким-то образом наладить с ними отношения. Каликс верил в свою группу.
Теперь ее задача – сделать так, чтобы они поверили в нее. Нравится им это или нет.
Она начала с главного, понятного ей.
– Вот как это действует. Какие бы слухи ни распространялись, никому не пойдет на пользу, если нас выкинут в космос. – Она подумала, что не стоило говорить такие слова в это время. В момент полного разочарования и желания решить одну из проблем «Нексуса», а не зашвырнуть ее куда подальше. Теперь проблемой стали они. – В худшем случае они устроят какой-нибудь публичный цирк, чтобы другим было неповадно.
Одна из женщин обхватила себя обожженными руками за талию, потом за округлые плечи.
– Они нас казнят?
– Нет. – Женщину передернуло. Слоан заскрежетала зубами. – Нет, – повторила она твердо, но с меньшим напором.
Она заставила себя вспомнить, кто перед нею. Технари, инженеры, рабочие. Трудяги, крепкие ребята, но не воины. Понюхали пороха, да, в худшей его разновидности. Но они не были подготовленными солдатами – по крайней мере, насколько ей было известно. Слоан попыталась поскорее выкинуть из головы мысль о том, сколько из них бежали от сомнительного прошлого. Какие тайны они оставили дома, вымарав их из своих официальных досье? А потом были еще и сочувствующие. Обращенные в последнюю минуту, о которых она почти ничего не знала. Она отложила это на потом.
– Миссия слишком дорога для нас, чтобы мы теряли новые жизни. Даже они это понимают. Но последствия будут. Вопрос состоит вот в чем: готовы ли вы смириться с ними?
Они топтались на месте. Переглядывались.
