И потому разбудить посреди ночи? Нет уж, лучше сейчас.
– Ничего страшного. – Слоан провела рукой по лицу, прогоняя навалившийся было сон. Она слишком устала, чтобы спорить с ним по поводу всех этих «можем дать» и «если нужно». В ее руке появилась чашка, она сделала глоток и только после этого поняла, что воду подала ей Эддисон. Слоан пробормотала слова благодарности и принялась докладывать: – Руководители подразделений по всем системам, находящимся в критическом состоянии, а также некоторые члены их команды разбужены. В общей сложности около ста пятидесяти человек. Как это ни печально, но пятнадцать умерли в своих капсулах, которые вышли из строя по причине… ну, вы в курсе. Мы их там и оставили – не стоит перегружать морг, если эти тела и так заморожены.
– Ужасно.
– Жутко, – согласился Танн. – Но потери меньшие, чем я ожидал.
Слоан могла только кивнуть. Будь она бодрая и сытая, она бы сказала что-нибудь язвительное по поводу его бездушия, но сейчас ей хотелось только одного – лечь спать.
– Кеш вывела из стазиса такое же число кроганов, так что половину списка мы отработали.
– А каковы потери у них? – спросил Танн.
– Небольшие.
– Это… хорошо, – неуклюже сказала Эддисон.
– Да, – согласился Танн. – В самом деле отличная новость. Но я надеялся, что вы к этому времени отработаете весь список.
Ну да. Он бы точно справился быстрее ее, ага, как же! Слоан посмотрела на саларианца.
– Каждый выведенный из стазиса требует времени: диагностика физических показателей, введение в курс дела…
– Да, но с помощниками дело пошло быстрее, разве нет?
– Нет. Код ручного вывода из стазиса известен только Кеш и ее подчиненному, Каликсу. – Она подняла руку. – Прежде чем вы спросите, я отвечу: мы не будем разглашать код, потому что не хотим никаких ошибок или вывода из стазиса большего количества людей, чем это сейчас допустимо. Даже я не знаю кода.
На него этот аргумент, казалось, не произвел никакого впечатления.
– Справедливо, – сказал Танн, хотя в его голосе слышалась изрядная доля скептицизма.
Слоан перевела разговор на другую тему, предложив саларианцу поведать о своих достижениях:
– Есть новости о причинах катастрофы?
Танн, сложив руки на груди, посмотрел на Эддисон, которая с явным разочарованием отрицательно покачала головой.
– Мы все еще слепы. Данные сенсоров – сплошной хаос и ложные тревоги.
– Вообще-то, сенсоры были повреждены во время полета, но не до такого состояния, на которое указывают полученные ими данные, – добавил Танн. От Слоан не ускользнул тот факт, что неудачу он возлагает на кого-то другого, а себя стремится выставить в лучшем свете.
Бюрократы. Они везде одинаковы.
Слоан даже не затруднила себя кивком, лишь зевнула.
– Ладно, дайте мне знать, если станет известно что-то новое. Теперь я могу поспать?
– Конечно, – поспешно сказал Танн, а Эддисон потрепала ее по плечу и сказала:
– Отдыхайте, пока есть возможность.
Слоан откинулась на подушки, закрыла глаза и через несколько секунд провалилась в сон.
Ей снился Элизиум, ужасы, непосредственным участником или сторонним наблюдателем которых она была во время Скиллианского блица. Пиратские налеты всегда доставляли массу проблем, но блиц вообще ни на что не походил. Крохотный контингент сил Альянса на дальнем сторожевом посту никак не предполагал, что им придется противостоять целому флоту, перед которым поставлена конкретная задача.
Этот конфликт позволил кое-кому из солдат сделать карьеру. Некоторые стали героями, других повысили в званиях. Мужчины и женщины, обожженные настоящим боем.
Но некоторые сломались.
Слоан не знала, из каких она – из обожженных или сломленных, – но тех долгих дней она никогда не забывала. Худшие дни ее жизни, в каких бы сражениях она ни участвовала и какие бы пираты ни объявлялись на Траверсе после всего этого.
Чтобы избавиться от страшных воспоминаний, она и присоединилась к Инициативе.
Но те события оставили в ее душе незаживающую рану. Инстинкт, отточенный там и в десятке других сражений. Этот инстинкт мгновенно пробуждал ее, и в мгновение ока она стояла перед нарушителем ее покоя с направленным на него пистолетом.
Слоан понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится. Кушетка в жилотсеке. Вокруг вповалку спали несколько десятков других членов экипажа. Остальные бодрствовали – кто-то ел, кто-то разговаривал вполголоса. Были и такие, кто плакал или пребывал в ступоре, а то и то и другое.
