– Есть потери? – спросила Эддисон напрягшимся голосом.
После секундной паузы Слоан ответила:
– Нет, – и оборвала связь.
Ох, как же ей хотелось выпить! Причем не кофе, а чего-нибудь покрепче.
– Это катастрофа, – сказал Танн, расхаживая по отведенной для руководства секции жилотсека. – Полная катастрофа. Как вы это допустили?
– Слоан не виновата, – резко вставила Эддисон. Она стояла у временной переборки, наблюдая за расхаживающим взад-вперед саларианцем, а Слоан сидела в одном из мягких кресел, принесенных из конференц-зала.
Несгибаемый директор службы безопасности не выглядела совсем уж побитой, если не обращать внимания на жуткий синяк вокруг шеи и пакетик с охлаждающим гелем на одном плече. Эддисон, видевшая запись схватки, знала, как были получены эти синяки. Это был явно не тот опыт, который она хотела бы перенять.
Служба безопасности разрешила кризис, как и положено хорошо подготовленному персоналу. Эддисон не видела ни одной ошибки в их действиях, а это означало, что Танн перегибает палку. Опять.
Слоан же помалкивала, словно ей требовалось время, чтобы набрать в легкие воздуха, а не выплескивать сразу все, что она хотела сказать саларианцу.
И тогда он обратил свой гнев на Эддисон:
– Еще плюс два тела в морге. Еще восемь заперты в… – Он осекся. – Куда мы их посадили?
Слоан сквозь зубы хмыкнула:
– Вам в…
– Во временную камеру, – поспешила вставить Эддисон. Она скосила на Слоан взгляд, в который попыталась вложить всю строгость, на которую была способна, но в нем скорее читалось раздражение. Та сморщила нос в безмолвном согласии. – Этого достаточно. У них отобрали омни-инструменты и прочие средства связи. Места им хватает, а мы пока решим, что с ними делать.
– Выкинуть их в космос, – пробормотала Слоан. – Они предатели.
Эддисон проигнорировала это заявление. Директор службы безопасности, без сомнения, любила пошутить, но Эддисон сомневалась, что последние слова были шуткой. А испытывать удачу она не хотела.
– Значит, остается суд, – сказал Танн, снова принимаясь расхаживать по комнате. – Настоящий суд, совершенно открытый, чтобы они знали…
– Это не цирк. – Эддисон отошла от переборки, ее руки автоматически уперлись в бока. – Нужно разобраться с бунтовщиками по-тихому. Если попытаемся устроить из этого шоу, то настроим персонал против нас же самих. Те, кто сейчас заперт во временной камере, отправились в Андромеду, чтобы убежать от темного прошлого. И они не одни такие, уверяю вас.
– «Настроим персонал против нас же самих», – повторил Танн, закатывая большие глаза. Его тонкие ноздри раздулись, когда он сделал движение рукой в сторону той части корабля, где содержались бунтовщики. – Они попытались похитить наши шаттлы. Захватили заложников! Мы не можем отнестись к ним мягко, это лишь подстегнет остальных к подобному поведению.
Слоан по-прежнему сидела молча, прижимая пакетик с охлаждающим гелем к своим ранам.
Эддисон уставилась на Танна:
– Такую же реакцию вызовет и их строгое наказание. Моральное состояние персонала и без того ниже плинтуса. Я не предлагаю простить их или что- нибудь в таком роде. Я просто говорю, что мартышкин суд не лучший способ решать проблему.
Танн несколько секунд молча смотрел на Эддисон. Потом его лицо прояснилось.
– Это почти вымерший вид земных приматов. Я не знал, что у них есть суды.
Эддисон сдержала вздох:
– Это просто такое выражение, Танн. Его смысл – «комедия суда».
– Странное выражение.
– Не вам судить, – пробормотала Слоан.
Танн недовольно посмотрел на нее:
– Директор Слоан, будьте добры…
Она отбросила пакет с охлаждающим гелем, обнажив ужасного цвета синяк под порванной на плече формой. Села прямо, положив руки на колени, демонстративно сплетя пальцы и сверля обоих своих собеседников мучительно-суровым взглядом.
– Слушайте. Я знаю только, что мы больше не можем делать вид, будто каждый на этой станции счастлив и весел. Могли погибнуть невинные люди. Двое из моих людей сейчас в медицинском отсеке. Эддисон права в одном: у немалой части персонала «Нексуса» сомнительное прошлое. Гарсон верила, что каждый имеет право на второй шанс.
