Впрочем, когда бумага требовалась для чего-то стоящего, Каролина не жадничала. На одном из листков они оформили свидетельство о браке: Ховард Голдштейн, студент-юрист из Теллерского университета, написал официальный текст, а подписали документ сами Бакстеры, Грант Каупер и Род с Каролиной в качестве свидетелей. Каролина, прежде чем преподнести свидетельство молодоженам, еще и украсила его цветочным орнаментом и изображениями голубков.
Были и другие, кому казалось, что новое правительство больше говорит, чем делает. К таким относился и Боб Бакстер, но чета квакеров присутствовала на собраниях не так часто. Как-то в конце первой недели правления Каупера после бесконечных докладов комитетов слово попросил Коротыш Дюмон.
– Господин председатель!
– Что такое, Коротыш? Может, ты подождешь? Перед тем как перейти к следующему вопросу, я хотел сделать объявление.
– Это как раз по поводу отчетов наших комитетов. Когда будет отчитываться конституционный комитет?
– Но я уже отчитался.
– Ты сказал, что готовится новый, доработанный вариант конституции и поэтому отчет переносится на более поздний срок. По-моему, это не называется «отчитался». Я хочу знать, когда у нас будет постоянная конституция вместо этих временных постановлений, которые плодятся каждый день. Когда прекратится это взвешенное состояние?
Щеки Каупера налились краской.
– Ты возражаешь против моего решения?
– Не то чтобы возражаю, но и не соглашаюсь тоже. Род проиграл, и мы выбрали тебя как раз потому, что ты проповедовал конституционное правительство вместо диктатуры. Я за тебя поэтому и голосовал. Теперь я хочу знать, где наши законы? Когда мы будем их принимать?
– Ты наверняка понимаешь, – старательно подыскивая слова, ответил Каупер, – что конституция не создается за одну ночь. Тут необходимо учесть много разных моментов.
– Безусловно. Но пришло время и нам узнать, что за конституцию вы готовите. Как там насчет Билля о правах? Он-то хоть у вас уже готов?
– Всему свое время.
– А чего тут тянуть? Вношу предложение: для начала давайте примем в качестве первой статьи Билль о правах.
– Не принимается! И, кроме того, у нас даже нет его текста.
– Не беспокойся. Я его помню наизусть. Ты готова, Кэрол? Записывай…
– Не надо, – ответила Каролина. – Я его тоже знаю. И уже пишу.
– Вот видишь? Оказывается, ничего сложного тут нет, Грант. Большинство из нас способно прочесть Билль по памяти. Так что хватит откладывать на потом.
– Молодец, Коротыш! Так ему! Поддерживаю предложение! – закричали со всех сторон.
Перекрывая гвалт, Каупер призвал собрание к порядку, затем сказал:
– Сейчас не место и не время. Когда конституционный комитет доложит о своей работе, вы убедитесь, что все демократические свободы соблюдены, а права надежно гарантированы – с некоторыми изменениями, вызванными жесткими и опасными условиями, в которых мы оказались. – Он улыбнулся и продолжал: – А теперь давайте вернемся к делу. У меня есть объявления, касающиеся порядка выхода на охоту. Отныне каждая охотничья группа будет…
Дюмон все еще стоял.
– Я сказал «хватит откладывать», Грант. Ты сам говорил, что нам нужны законы, а не произвол лидера. Но пока ты только приказываешь, а законов что-то не видно. Каковы твои обязанности? Где границы твоей власти? Ты что, истина в последней инстанции? Или у нас тоже есть права?
– Замолчи и сядь!
– Как долго ты можешь находиться у власти?
Каупер сделал над собой усилие и уже спокойным тоном сказал:
– Коротыш, если у тебя есть предложения по этим вопросам, внеси их на рассмотрение комитета.
– К черту комитет! Я настаиваю на прямом ответе.
– Не принимается!
– Ах, не принимается? Я требую, чтобы конституционный комитет отчитался о своей работе. И я не сяду, пока не получу ответ. Здесь общее собрание, и у меня столько же прав, как и у всех остальных.
Каупер покраснел от злости.
– Ты уверен? – спросил он многозначительным тоном. – Сколько тебе лет, Коротыш?
Дюмон взглянул на него в упор:
–
