Коротыш Дюмон на уговоры не поддался. Род беспомощно поглядел на Каупера, пожал плечами и сел. Каупер отвел взгляд в сторону и ворчливо спросил:
– Есть еще желающие продолжить прения? Вот там, сзади… Агнесса? Пожалуйста.
Джимми снова наклонился и прошептал:
– За каким чертом ты это сделал, Род? Благородство тебе не идет.
– Благородство тут ни при чем. Я знаю, что делаю, – так же тихо ответил Род.
– Ты потерял шанс на переизбрание.
– Тише… – Род прислушался к выступлению: у Агнессы Фрис, судя по всему, накопилось немало претензий. – Джим?
– Что?
– Встань и предложи разойтись.
– Как? Все испортить, когда началось самое интересное? Сейчас кто-нибудь кому-нибудь еще и в волосы вцепится. Надеюсь.
– Не спорь. Сделай, о чем прошу. Или я тебе сам устрою интересную жизнь.
– Ладно. Обломщик! – Джимми нехотя встал на ноги, глубоко вздохнул и закричал: – Вношу предложение закрыть заседание и разойтись!
– Поддерживаю предложение! – заорал Род, вскакивая.
Каупер даже не взглянул в их сторону.
– Не принимается. Сядьте.
– Предложение закрыть собрание не может не приниматься, – громко сказал Род. – Такое предложение всегда принимается, всегда приоритетно и не подлежит обсуждению. Настаиваю на голосовании!
– Я не давал тебе слова. А предложение о переизбрании я поставлю на голосование, даже если это будет последнее, что мне удастся сделать. – По лицу Каупера было заметно, что он здорово зол. – Ты закончила, Агнесса? Или будешь обсуждать еще и мое умение вести себя во время еды?
– Ты обязан принять это предложение, – настаивал Род. – Я требую голосования!
Его поддержали криками с мест, совершенно заглушившими Агнессу Фрис. Грант даже не мог предоставить слово новому выступающему. Собрание выло и улюлюкало.
Каупер поднял обе руки вверх, призывая всех к тишине, и произнес:
– Поступило предложение закрыть собрание. Кто за это предложение, говорит «да».
– Да-а-а!
– Против?
– Никого, – ответил Джимми.
– Собрание объявляется закрытым, – отрезал Каупер и быстро удалился в темноту за кругом костров.
Коротыш Дюмон подскочил к Роду, встал на пути и посмотрел ему в глаза снизу вверх.
– Хорош друг! – презрительно произнес он, плюнул на землю и пошел прочь.
– Да, – согласился Джимми, – ты что? Приступ шизофрении? Или тебя в младенчестве головой вниз уронили? В правильных дозах это твое благородство могло вернуть все назад – так нет же, ты совсем меры не знаешь!
Джимми еще не закончил свою отповедь, когда подошла Жаклин.
– Я и не собирался ничего возвращать, – сказал Род. – И я говорил совершенно серьезно. Если турнуть капитана сейчас, когда в его распоряжении было всего-то несколько дней, наше поселение расколется на дюжину мелких группировок. И тогда я уже точно не смогу удержать всех вместе. Никто не сможет.
– Боже, Джекки, ну скажи ему.
Она нахмурилась:
– Джимми, ты просто прелесть, но по части сообразительности…
– Et tu[7], Джекки?
– Ладно, я научу тебя уму-разуму. А ты, Род, молодец. Завтра они это поймут. Сегодня все еще на взводе.
– Я только одного не понимаю, – сказал Род задумчиво, – Коротыш-то из-за чего так завелся?
– А ты не слышал? Впрочем, может быть, ты в это время был на охоте. Я сама не видела, но знаю, что он поцапался с Роем, а Грант отчитал его на глазах у всех. Видимо, у него комплекс из-за маленького роста, – задумчиво сказала Жаклин. – Он не любит, когда ему приказывают.
– Боже, да кто же это любит?
На следующий день Грант Каупер вел себя скорее как Царь Чурбан, нежели Царь Журавль[8], и делал вид, что ничего не случилось. Однако гонора у него поубавилось. Во второй половине дня он отыскал Рода.
– Уокер, ты не уделишь мне несколько минут?
