– Здесь вы и устраивали ваши примитивные пляски? – спросила она, поворачиваясь к Роду.
– Что? Мы здесь танцевали кадриль. Раз в неделю.
– Кадриль… Нет, это мы заменим… – И она снова ушла в свой внутренний мир.
– Дело в том, парень, – продолжал Эванс, – что нам нужно не просто интервью. Этого материала мы набрали еще там, когда ваши ребята появились в «Эмигрантс-гэп». От них-то мы про тебя и узнали, все бросили и мигом сюда. Торговаться не собираюсь – можешь называть любую цену, но нам нужны эксклюзивные права на все сразу: новости, репортажи, коммерческое использование и так далее. А кроме того… – Эванс огляделся. – Консультации, когда прибудут актеры.
– Актеры?
– Ну конечно. Если бы у людей из службы эмиграционного контроля было хоть немного мозгов, они бы не выпустили вас отсюда, пока кто-нибудь не заснял все на пленку. Но с актерами получится даже лучше. Мне нужно, чтобы ты всегда был под рукой, а твою роль будет играть кто-нибудь еще…
– Стоп! – остановил его Род. – Кто-то из нас двоих, кажется, сошел с ума. Во-первых, мне не нужны никакие деньги.
– Как это? Ты что, уже подписал с кем-нибудь контракт? Этот охранник пропустил сюда кого-нибудь раньше нас?
– Какой охранник? Я никого не видел.
У Эванса словно от сердца отлегло.
– Ладно, мы, я надеюсь, договоримся. А охранника поставили, чтобы он никого не пускал за стену. Я уж было подумал, что он двурушничает. И ты мне только не говори, что тебе не нужны деньги, – это аморально.
– В самом деле не нужны. Мы здесь обходимся без денег.
– Понятно. Но ведь у тебя есть семья? А семьям всегда нужны деньги. Давай не будем мелочиться. Мы тебе заплатим по совести, и пусть они лежат себе в банке. Когда-нибудь пригодятся. Я только хочу, чтобы ты подписал с нами контракт.
– Не понимаю зачем.
– Тогда контрактное обязательство, – вставил Мак.
– Мм… да, верно, Мак. Давай так договоримся, парень. Ты просто пообещаешь не подписывать контракт ни с какой другой компанией. И за тобой по- прежнему остается право содрать с нас столько, сколько позволит совесть. Договорились? Пока всего лишь обязательство. Скажем, за тысячу плутонов, а?
– Я не собираюсь подписывать контрактов ни с какой другой компанией.
– Записал, Мак?
– Готово.
Эванс снова повернулся к Роду:
– Ты не возражаешь, если мы кое о чем тебя пока порасспросим? И сделаем несколько снимков, а?
– Ради бога. – Поведение их удивляло Рода и немного раздражало, но ему было до боли одиноко, а тут какая-никакая, а компания…
– Отлично! – Эванс принялся задавать вопросы, быстро и очень профессионально.
Спустя какое-то время Род обнаружил, что рассказывает даже больше, чем, казалось ему, знал. Потом Эванс спросил об опасных животных:
– Насколько я понимаю, это довольно серьезная угроза, да? Проблем много было?
– Нет, в общем-то, – ответил Род вполне искренне. – Не с животными. Больше было проблем с людьми, хотя тоже не очень много.
– По-твоему, эта планета станет первоклассной колонией?
– Конечно. Все, кто вернулся на Землю, просто сваляли дурака. Здесь ничуть не хуже, только планета и безопаснее, и богаче, и места тут хоть отбавляй. Через несколько лет… Слушайте!
– Что такое?
– А как получилось, что нас тут бросили? Предполагалось, что испытания продлятся всего десять дней.
– Тебе что, никто до сих пор не рассказал?
– Может быть, рассказали другим – там, у ворот. Но я ничего не слышал.
– Это все из-за сверхновой звезды. Дельта… э-э-э…
– Дельта-Гамма-один-тринадцать, – подсказал Мак.
– Вот-вот. Искривление пространственно-временного континуума или что-то в таком духе. Я, в общем-то, не математик.
– Флюксия, – снова вставил Мак.
– Ну да, что-то вроде этого. С тех самых пор вас и искали. Насколько я понимаю, волновой фронт нарушил настройку ворот во всем этом регионе. Кстати, парень, когда будешь возвращаться…
– Я не собираюсь.
– В любом случае, даже если надумаешь погостить на Земле, не подписывай отказ от претензий. Совет директоров компании пытается списать все это
