пленительную строгость черт ее лица.
— Владенька, — сказала она ему, — какой ужас творится кругом! Неужели ничего нельзя сделать?
— Отец распорядился использовать все плавсредства. А делать надо было полвека назад, когда о том говорил мой дед Владь Иль.
— Вечереет, а фонарей не зажигают. Как бы там не залило чего–нибудь… Мне страшно, — сказала его будущая невестка Надя, сидевшая напротив. — У меня завтра в консерватории урок пения. Как же я домой попаду?
— Приютим, приютим тебя, пока вода схлынет, — утешал ее адмирал. — А рыцарь твой, Федя — спортсмен. Он тебя утром через все оставшиеся лужи на руках перенесет.
— Итак, — провозгласил адмирал Сергей Александрович. — Поднимем чарки, вспоминая замыслы незабвенного Владя Николаевича Иля. Не дали ему дожить до предсказанного им повторения питерских наводнений.
Весна Закатова встала и прочла свой экспромт:
Мигнуло электричество. Наружная дверь в квартиру осталась открытой, и в столовую вбежала обезумевшая женщина в совершенно мокром, облегающем ее тело платье.
— Как вы можете! Как вы можете! — истерически выкрикнула она.
— Что случилось, Софья Владимировна? — обернулся к ней адмирал.
— В квартире моей… под вами, — голос ее прервался.
— Что? Что там?
— Трое моих малышей… за запертой ключом дверью… Они… утонули, — выкрикнула она и выскочила через стеклянную дверь на балкон, когда–то свисавший над подъездом, а теперь залитый водой, сразу хлынувшей в столовую.
Увидев, что люди бредут по поднятой мостовой по грудь в воде, она произнесла сама себе:
— Нет, здесь слишком мелко! — и, пробежав через столовую, вырвалась на лестничную клетку.
Лестницы в старинных петербургских домах делались с проемами между пролетами, куда в более высоких домах помещали лифты. В трехэтажном доме лифта так и не поставили.
Вода подступила здесь к лестничной площадке второго этажа и уходила вглубь к площадке первого и даже ниже к подвалу.
В этот наполненный водой колодец, перемахнув через ограждающие его перила, и бросилась она с воплем:
— К детям! К детям!
Выбежавшие следом за ней два моряка скинули куртки, и первым в воду нырнул младший из них, капитан–лейтенант Юра. В лестничном проеме было слишком тесно, и старший моряк Николай не стал мешать.
Через минуту появилась голова Юрия. Отплевываясь, он крикнул:
— Ее затянуло в подвал. Нужен акваланг.
— Эх, ты! — с упреком произнес Николай. — Тебе бы еще кессон подать.
Обескураженные, вернулись они в столовую.
— Вода прибывает, — сказал адмирал, — чтобы не разделить участь несчастных малышей, нам надо уходить на третий этаж. Там переждем у соседей. Федя, бери бабушку Машу на руки из ее инвалидного кресла, и всем наверх! — уже командным тоном закончил он.
— Какой ужас! Бедные дети! Несчастная мать! — сказала Весна Закатова. — Нет горя большего, чем материнское! — и приложила платок к глазам.
— Что делать, милая! Забирайте, прошу вас, закуски со стола. Нельзя же сесть соседям на шею, пока вода спадет, — беспокоилась хозяйка дома, прикованная к креслу на колесах после перенесенного недавно инсульта.
Атлетически сложенный белокурый внук взял ее на руки. Свет совсем погас.
— Свечи, свечи, — распоряжалась бабушка. — Надя, Владенька, найдите их на кухне в шкафу. Подсвечники у адмирала в кабинете возьмите.
