– Потому что я не виноват. А те, кто на нас напал, не могли далеко уйти… предупредить хотел.
Стас замолчал. Верещагин поднялся и прошелся по комнате:
– Данилов, – глава клана пожевал губами, – ты сам веришь в эту бредятину?
– Не понял? – переспросил Стас.
– Что ты не понял? – полковник уперся руками в столешницу и навис над Стасом. – Твой рассказ выглядит еще более нелепо, чем отмазка сопливого салаги, первый раз сбежавшего в самоволку. Какие-то черти положили четыре квада, а один боец – ну совершенно случайно – остался живым и невредимым.
– Да какого хрена?! – Стас покраснел и закричал, глядя в бесстрастное лицо командира. – У меня два ранения, я едва не умер, выполняя, между прочим, ваш приказ! Погибли мои друзья – все до единого! Я с ними, считай, из одного котла ел! Да вы разберитесь сначала, а потом предъявляйте! Если я такой, как вы думаете, то объясните дураку, зачем мне сначала светиться, а потом идти сюда? Смысл?!
– Ты все сказал? – тихо проговорил полковник, не отреагировав на выпад подчиненного. – Смысл, говоришь? Я тебе поясню. Таким образом ты пытаешься снять с себя подозрения и продолжить начатое тобой дело.
– Да вы что?! Совсем тут умом тронулись? – закричал Данилов. – Какое дело? Что продолжать?!
– А ну-ка рот закрой! – повысил голос Верещагин. – Ты что себе позволяешь, боец?! Ты кто такой?! Да я тебя запросто мог к стенке поставить! Не церемонясь! Сдать контрразведке и не заниматься тут демагогией! Оно мне надо – сидеть тут, выяснять? Сядь! Сядь, я сказал!
От неожиданности Стас плюхнулся обратно на стул и замолчал, упершись глазами в стол.
– Дежурный!
Раздался грохот опрокидываемого стула, и в комнату заглянул сержант.
– Повторихина ко мне! – прорычал полковник. – Живо!
Дежурный козырнул и мигом исчез, будто его и не было.
Полковник закурил и нервно прошелся по комнате.
– Мне эти прапоровские выкормыши уже вот где сидят, – с этими словами глава клана провел рукою по горлу. – Умные – сил нет. Я ему еще задам за то, что тебя не привел…
Сделав несколько глубоких затяжек, полковник вмял окурок в импровизированную пепельницу, сделанную из консервной банки, и, выдохнув дым, уперся взглядом в Данилова.
– Успокоился? А теперь слушай сюда. С Шекелем мы разговаривали… это первое, что сделал Повторихин, когда узнал о случившемся. Ведь одно тело не нашли. Твое тело, Данилов. И знаешь, что он нам сказал?
Стас молча поднял глаза на командира.
– Ничего, – выпалил полковник, наблюдая за реакцией подчиненного. – Тебя там не было…
У Стаса от такого ответа глаза полезли на лоб:
– Как?… Как это не было?
– Это я у тебя спросить хочу, – вымолвил Верещагин. – Очень хочу. Где ты на самом деле был? И что за люди перебили, как котят, моих бойцов? Люди, которых ты якобы не знаешь?…
– Я их действительно не знаю, – с трудом подбирая слова, вымолвил Стас, исподлобья глядя на командира. – Но мне удалось кое-что разглядеть.
– Излагай, – полковник выудил еще одну сигарету и чиркнул зажигалкой.
Стас достал из кармана злополучную нашивку и бросил ее на стол:
– Вот.
У Верещагина дернулась щека. С трудом совладав с собой, командир наклонился вперед и посмотрел Стасу прямо в глаза:
– Откуда это у тебя?
– Такая нашивка была на комбинезоне сталкера, который в меня стрелял.
– Уверен?
– Да, – кивнул Стас. – Я ее видел вот так, как сейчас вижу вас.
– А вот это уже интересно, – пробормотал полковник. – Да где Повторихина носит, черт возьми?!
Словно в ответ на его слова, дверь тихонько отворилась. Через секунду в комнату вошел полковник Повторихин – заместитель командира «Оплота» и по совместительству тайный визирь главы клана. Вернее, слово «вошел» не совсем подходило для этого человека. Зам Верещагина не ходил. У Стаса возникало ощущение, будто он вообще не касался пола, настолько легкими и выверенными были движения бывшего полковника спецназа МВД Повторихина. Данилов порой диву давался, как такой широкоплечий и массивный мужик может подобным образом двигаться.
Войдя, заместитель хитровато прищурился и оглядел присутствующих. Взгляд полковника остановился на Данилове. Брови Повторихина сошлись домиком. Затем, внутренне соглашаясь с собственными умозаключениями, он поскреб наголо бритую голову и кивнул сам себе, переведя взгляд на
