Хотя сам отлично знал, что все неправильно. Ей бы лежать, а не ковылять пешком. Или тем более – не ползать по траве.
А лекарств никаких. И взять негде. Даже если б я опять осмелился сунуться в какой-то поселок – до него отсюда минимум километров двадцать по бездорожью. Если б еще точно знать, в какую сторону ехать!
– Катя, – тихонько позвал я, смачивая лоб девушки водой из фляги.
Она не открывала глаз.
Я пощупал пульс – слабый, редкий. И прикусил губу, отчаянно отгоняя проклятую мысль: «Неужели все было зря?»
– Катя…
Мне вдруг стало страшно. Куда страшнее, чем под нацеленными в упор автоматами…
– Огненная река пропускает не каждого, – будто в ответ, раздался рядом тихий голос. – Но для тех, кого пропустила, – есть надежда.
Я ошалело глянул на незнакомую женщину. На вид ей – около шестидесяти, сама худощавая. В руке корзинка. Слегка вылинявшее, но чистое платье, косынка, старая растянутая кофта, ботинки – вполне заурядная деревенская внешность.
Одно непонятно. Как же она ухитрилась так близко подойти незамеченной. Чем угодно я мог бы поклясться, что не слышал шагов!
Моя правая рука почти автоматическим движением потянулась к «калашникову».
– Это вместо «здрасьте»? – усмехнулась женщина. – Вот молодежь…
– Здравствуйте, – хмуро отозвался я.
– Можешь звать меня баба Валя.
– Очень приятно.
– А ты…
– Глеб, – неприветливо буркнул я, все-таки не убирая руку с «калашникова». – Вы местная?
– Можно сказать и так, – кивнула она.
– Сколько отсюда до ближайшего поселка? Нам нужны медикаменты… и хорошо бы врача.
– До вечера не доберетесь.
Я нервно кашлянул:
– Пофиг. Буду ехать и ночью, только дорогу подскажите.
– В наших местах ночью лучше не ездить, – качнула она головой и вдруг добавила: – Можно я сама гляну девушку?
– А вы врач? – почти обрадовался я. «Неужели хоть в этом повезло!»
– Не совсем. Но кое-что могу…
Она поставила свою корзину на траву и присела рядом. Взяла Катю за руку – не щупала пульс, а просто положила ее ладонь в свою. Бережно коснулась лба девушки.
Губы бабы Вали шевелились. Не знаю, что именно она бормотала – не мог разобрать ничего внятного.
Сердито шмыгнул носом.
Конечно, спасибо ей за сочувствие. Только у меня имелись большие сомнения насчет эффективности заговоров при такой кровопотере.
– Может, все-таки подскажете дорогу?
Она не ответила, продолжая держать Катю за руку.
– Мы теряем время, – со вздохом напомнил я.
Сейчас каждая минута на счету. До сумерек хотя бы выбраться из этого поганого леса… Вот уж, если с утра не заладилось – целый день словно бешеная карусель. Еще и эта полоумная знахарка на нашу голову!
Я готов был уже бесцеремонно дернуть бабу Валю за плечо, когда услышал испуганный голос:
– Глеб… Ты где?
– Здесь, милая, здесь! – торопливо склонился я над Катей. – А эта… хорошая женщина… тебе помогает.
Недоверчиво прищурился. А ведь правда, что-то она сделала. Катино лицо чуть порозовело.
– Спасибо, – выдавил я. И внимательно глянул на бабу Валю.
– Ей нельзя пока далеко ехать, – сказала знахарка, будто отвечая на невысказанный вопрос. – Девочка потеряла не только кровь, но и жизненную силу…
Я вздохнул. Это была правда – та, о которой не хотелось помнить. Там, у райцентра, я вмешался слишком поздно. Чернявый упырь кое-что успел…
– Скажите, опушка далеко?
– Дотемна вы из леса не выберетесь.
Я хмуро пригладил свои вымазанные в грязи волосы.
Странная нам попалась селянка. Как вообще она тут оказалась? Да, в ее корзинке есть несколько боровиков. Типа, собирала грибы… В таком паскудном
