Ни мне, ни Натану.
«Мои дочери!»
Их нужно найти еще быстрее, чем я думала.
Как и все тело.
Я не думала, что смогу упасть еще ниже после смерти Питера. Я ошибалась. Даже с того света человек-в-сером манипулирует мной.
— Только не это!
Где-то за моей спиной раздается крик Натана.
— Это бессмысленно.
— Да что ты понимаешь?
Сильвия Сат прячется за мужа, ее взгляд прикован к стволу пистолета.
— Они не знают, куда перевезли твоих дочерей.
Натан поворачивается к супругам.
— Или я не прав?
Мужчина отрицательно мотает головой.
— Когда их забрали отсюда?
— Примерно два месяца назад… может, чуть больше.
Как только начались убийства в окружении Натана. Питер еще тогда принял все необходимые меры.
Он знал, что я предам его… догадался. Когда они с Камиллой появились в Прива, Питер подумал, что я уже все им рассказала. Он решил, что я тоже хочу оставить его в дураках, представил себе худший вариант развития событий.
Натан хватает мою руку и отводит назад.
— Запрем их внизу, в лаборатории, рядом с емкостями.
Он смотрит мне в глаза.
— Если ты их сейчас убьешь, это ничего не решит.
— Он лгал мне, Натан…
— Знаю.
— …даже когда я считала, что могу хоть немного управлять им, даже когда думала, что он слаб, он продолжал мне врать… Вся моя жизнь — дешевая ложь!
Я беру Натана за руку.
— Даже ты знаешь больше, чем я.
— Главное, я понимаю, что Питер Дахан манипулировал мной так же, как и тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Запрем их, и я расскажу тебе в машине.
— Куда мы поедем?
— Искать самого прогнившего в научном мире специалиста по половому инстинкту и манипуляции, Ива Дармана.
Термин «Зависимость» воскрешает в памяти Натана множество фактов. Частота и тональность упоминаний о нем в сфере производственных исследований, в журналах по маркетингу и менеджменту в последние месяцы. Ссылки на профессора Ива Дармана и его работы по механизмам психокогнитивного воздействия. Натан прекрасно помнит, как раздраженно вздохнул тогда, в начале лета, читая о некоторых маркетинговых теориях, образовавшихся вскоре вокруг этого понятия, заимствованного из старых — двадцатых годов — текстов по социальной психологии о механизмах убеждения в американской и нацистской пропаганде в период между двумя мировыми войнами.
В первую очередь его насторожило стремление теоретиков маркетинга разворовать достояния культуры, искусства разных обществ… а потом исказить и присвоить их. Натану так и не удалось понять, как эта теория могла одновременно перекочевать из анналов прошлого в такое количество научных текстов в разных сферах. Больше всего его взбесила поразительная внешняя гладкость этих материалов. Он провел не один день, анализируя и сопоставляя их, текст за текстом.
Тогда связать их вместе было невозможно, но теперь все объяснилось.
