Питер когда-нибудь был ученым, в отличие от большинства его сообщников. Никогда не давал сложных пояснительных схем.
Жажда власти, жестокость в каждом действии.
Пытаясь скрыть свое неведение.
И безумнее.
Борьба посредственностей, прислуживающих лабораторной крысе. Как ему удалось так долго скрывать от меня существование профессора Дармана? Как я могла быть так слепа?
Всемогущих людей нет, и Сахар такой же, как все.
Абсолютной власти не существует.
Наивная, потому что всегда была в изоляции, в коконе, женщина — по воле тяжелых обстоятельств.
Лелеять мысль о самоубийстве, словно проводя пальцем по лезвию острого меча. Верное решение, Натан поймет.
Уничтожить младенцев, а потом покончить со всем этим лицемерием.
Приглушенный хруст справа. Инстинктивно поворачиваю голову, но успеваю только зажмуриться, что-то темное обрушивается на дверцу машины и резко распахивает ее. В кабину врывается ветер, чья-то сильная рука хватает меня за плечо и кидает на землю.
Самозарядный пистолет!
Слишком поздно.
Чувствую у виска ствол большого калибра, чье-то колено упирается в позвоночник, а возле уха раздается до боли знакомый голос.
— Тебе привет от папочки, Иезавель.
Ночной дежурный настоял на том, чтобы сверить данные Натана с центральной картотекой гостей, прежде чем разрешить ему войти в здание. Через полтора часа поисков он наконец-то обнаружил фотографию Натана, а также список лекций, прочитанных им здесь восемь лет назад. Еще двадцать минут понадобилось на то, чтобы выписать пропуска на имя Натана Сёкса и его помощницы Лоры Дахан, и только после этого Натан смог вернуться за Иезавелью к машине.
«Мерседес» пуст.
«Куда она могла деться?»
Оружие по-прежнему в багажнике.
Натан ждет десять минут, потом решает оставить в машине записку и идти в центр в одиночку.
Оружие в багажнике. Он пожимает плечами.
«Я даже пользоваться им не умею».
Он захлопывает дверцу машины и во второй раз за эту ночь поднимается по лестнице, ведущей в центр Шрёдингера. В кампусе по-прежнему ни души. На часах 4.35.
Меньше чем через три часа тут будет полно народа. Иезавель и Натан окажутся в безопасности.
На посту дежурного никого.
Может, ей все-таки удалось войти?
Главный вход открыт. Четверть часа назад он был заперт.
«Почему ты не дождалась меня?»
Большая аудитория. Шаги отдаются эхом, как в соборе. Дверь, первый коридор, вторая дверь, лестница. Из освещения только пара дежурных лампочек. Тишина. Никаких следов Иезавели, хочется развернуться и отправиться обратно к машине, ждать ее.
Лабиринт из узких коридоров и прямых углов и, наконец, ведущая вниз лестница.
Табличка: «Институт Ива Дармана».
Натан прислушивается к окружающему безмолвию. Осторожно толкает створку двери. Скрипят плохо смазанные петли, зловещий скрежет. Полумрак.
