Но Манона почему-то сощурилась и раздула ноздри. Что-то насторожило ее в запахе Фенриса, едва уловимом в тесной каюте.
– Это не он.
Ее железные ногти выдвинулись, и в то же мгновение Фенрис бросился на нее.
Глава 46
Навык ассасина заставил Аэлину схватиться за кинжал раньше, чем обратиться к магии.
Фенриса, кинувшегося на Манону, остановила и отбросила магия Рована. Через мгновение Аэлина воздвигла стену огня.
– Что это за чертовщина? – недоуменно спросила она.
Фенрис, стоя на коленях, держался за горло. Рован лишил его возможности дышать.
Каюта была слишком тесной, чтобы в ней поместились все. Дорин подошел к Маноне, все еще прикованной цепями. На кончиках его пальцев блестел лед.
– С чего ты взяла, что это не Фенрис? – спросила у ведьмы Аэлина, безотрывно глядя на поверженного фэйца.
Рован у нее за спиной что-то пробурчал.
Фенрис шумно втягивал в себя воздух, отчего его грудь раздувалась. Он успел встать и теперь косился на огненную стену. Аэлине показалось, что он сумел преодолеть магию Рована.
А далее с Фенрисом начали происходить странные вещи. Его кожа замерцала и стала… растворяться. Знакомый облик исчезал, уступая место некоему бледному существу. Аэлина едва заметно кивнула Эдиону. Тот подошел к Маноне, достав ключи от кандалов.
Манона, как зачарованная, следила за существом с длинными паучьими руками и ногами, крыльями, плотно сложенными за спиной, и морщинистым лицом. Существо обнюхивало их.
Звякнули упавшие на пол цепи.
– Кто ты такой? – спросила у существа Аэлина.
– Гончая Эравана, – ответила ей Манона.
Существо улыбнулось, обнажив черные гнилые зубы.
– К вашим услугам, – произнесло оно.
Точнее, она. На узком туловище гончей Аэлина увидела маленькие обвислые груди.
– Вижу, тебе еще не успели выпустить кишки, – издевательски елейным тоном произнесла гончая.
– Где настоящий Фенрис? – спросила Аэлина.
Улыбка гончей не погасла.
– Наверное, несет вахту где-нибудь на нижней палубе. Он и не подозревает о моем появлении, как не догадывались вы, пока я не…
– Еще одна говорливая тварь, – фыркнула Аэлина. – Я даже знаю, как ты действовала… Сначала убила матроса, приняла его облик, узнала про наши вахты, затем стала искать способ умыкнуть Манону с корабля. Неужели ты намеревалась унести ее под покровом ночи? – удивилась она, глядя на щуплое тело гончей. – Да ты и ложки в руках не удержишь. Такое впечатление, что тебя месяцами не кормили.
Гончая зашипела. Манона усмехнулась:
– Вот только не понимаю, зачем усложнять себе дело? Ты могла бы проникнуть прямо в каюту…
– Оборотень, – прошипела гончая и облизнулась.
Ее голодные глаза впились в Лисандру, принявшую обличье призрачного леопарда. Леопард тихо зарычал из угла.
– Оборотень, – с непонятной тоской повторила гончая.
Аэлине показалось, что она знает, кем прежде была эта тварь и кого Эраван калечил, держа в подземельях вокруг Мората.
– Как я уже говорила, ты сама усложнила себе жизнь, – сказала Аэлина, всем своим видом изображая равнодушие и даже скуку. – А теперь не обессудь.
– Я сюда явилась за наследницей клана Черноклювых, – заявила гончая. – А тут – целая сокровищница. Прямо клад.
Глаза гончей подернулись пеленой, словно она уже переместилась.
Мысленно выругавшись, Аэлина ударила по гончей волной магического пламени. Гончая заверещала, но пламя тут же стало превращаться в пар.
Подоспевший Рован оттолкнул Аэлину, держа наготове меч. Ее магия… была бессильна справиться с этой тварью.
– Зря ты не отдала мне ведьму, – засмеялась гончая. Ее паучьи ручки вдруг вырвали окошко из стены. – Теперь он знает, с кем ты путешествуешь и на каком корабле плывешь…
Гончая устремилась в пролом, откуда тянуло туманным ветром.
Стрела с черным оперением ударила ее в колено. И следом вторая стрела пробила ей другое. Не успев улизнуть, гончая рухнула на пол каюты.
Рыча от злости, Фенрис выпустил третью стрелу. Эта пробила гончей плечо, пригвоздив к полу.
Глядя на настоящего Фенриса, все понимали: обличье, принятое гончей, было довольно грубой подделкой. Фэец выразительно посмотрел на Рована,
