Мэлори думает о портфеле Гари.
Том велел ей стать лидером. А Мэлори волнует портфель Гари. И внезапный интерес Дона к Гари. И все неестественно-напыщенные фразы Гари.
Вынюхивать нехорошо. Личное пространство особенно важно для соседей поневоле. Но разве это не ее долг? В отсутствие Тома разве не следует ей проверить свою интуицию?
Мэлори прислушивается. В доме тишина.
Из ванной Мэлори поворачивает к комнате, где спит Шерил. Из спальни Олимпии доносится негромкий храп. Мэлори бесшумно спускается по лестнице, держась за перила.
Она заходит на кухню и включает свет над плитой. Лампочка слабая и негромко гудит. Хватит и ее. В гостиной Мэлори ловит на себе взгляд Виктора. Феликс спит на диване. Томово место на полу сегодня пустует.
Шаг, еще шаг – столовая совсем близко. Неяркого света как раз хватает, чтобы разглядеть на полу Гари. Он спит на спине.
Мэлори думает.
Портфель у стены, на расстоянии вытянутой руки от Гари.
Мэлори крадется по гостиной. Под ногами поскрипывают половицы. Мэлори замирает и вглядывается в бородатое лицо с приоткрытым ртом. Гари дышит с присвистом, но мерно. Сама Мэлори боится вдохнуть. Она делает еще один, последний шаг к Гари и замирает. Смотрит на него сверху вниз.
Потом встает на колени.
Гари всхрапывает, и у Мэлори екает сердце. Она ждет.
За портфелем надо тянуться через грудь Гари. Ладонь Мэлори в дюймах от его рубашки. Пальцы сжимают ручку портфеля. Гари снова всхрапывает. Мэлори поворачивается.
Гари смотрит на нее.
Мэлори замирает, разглядывает лицо Гари и чуть слышно выдыхает: глаза закрыты. Ее обманули тени.
Она поднимает портфель и выскальзывает из столовой.
У двери подвала Мэлори останавливается и слушает. Из столовой не долетает ни звука. Подвальная дверь открывается медленно и тихо, только петли все равно скрипят. Почему-то сегодня скрип кажется куда громче обычного. Можно подумать, что так скрипит, медленно открываясь, весь дом.
Когда образуется достаточно широкая брешь, Мэлори проскальзывает за дверь. В доме снова воцаряется тишина.
Мэлори медленно спускается на земляной пол подвала.
Она нервничает и веревку у лампочки находит не сразу. Ура, наконец-то! Подвал заливает ослепительно-желтый свет – такой яркий, что, кажется, разбудит Шерил, спящую двумя этажами выше. Мэлори оглядывает подвал и снова ждет.
Слышит лишь свое сдавленное дыхание и больше ничего.
Тело ноет, требует отдыха, но сейчас у Мэлори одно желание – увидеть, что принес с собой Гари.
Мэлори подходит к деревянному табурету, усаживается и открывает портфель.
Внутри старая зубная щетка.
Носки.
Футболки.
Рубашка.
Дезодорант.
Бумаги. Целый блокнот.
Мэлори смотри на дверь подвала. Она вслушивается: не зашелестят ли шаги? Ничего не слышно. Мэлори вытаскивает из-под одежды блокнот и ставит портфель на пол.
У блокнота чистая синяя обложка. Уголки страниц не загнуты. Такое ощущение, что Гари берег его, держал в чистоте и аккуратности.
Мэлори открывает блокнот и читает.
Почерк пугающе четкий. Писал человек дотошный, въедливый. Писал с азартом, с гордостью. Мэлори переворачивает страницы и отмечает: часть предложений написаны традиционно, то есть слева направо, часть наоборот, справа налево. Ближе к середине блокнота предложения начинаются вверху страницы и тянутся вниз. Ближе к концу они, выписанные с тем же тщанием, закручиваются в спираль, складываются в причудливые узоры и орнаменты из слов.
«Познаешь истинную власть тварей – познаешь “потолок” человеческого разума. Если суть в понимании, то последствия встреч с тварями для каждого человека должны быть разными. Мой “потолок”, очевидно, отличается от вашего. Он не такой, как у моих идиотов-соседей. Люди, погруженные в разнузданную истерию, более зависимы от правил, которые мы вывели для тварей. Иными словами, простаки с детскими интеллектами не выживут. Подобные мне – другое дело, что я уже доказал».
Мэлори переворачивает страницу.
