– Единственное, в чем я с тобой соглашусь, – отвечал Деймон. Затем старый принц велел Караксесу склонить шею и неуклюже взобрался на его спину, а молодой – поцеловал свою женщину и легко запрыгнул на Вхагар, позаботившись застегнуть четыре короткие цепи, крепившие пояс к седлу. Деймон же оставил свои цепи свободными. Караксес зашипел вновь, наполнив воздух пламенем, Вхагар ответила ревом. В едином порыве драконы ринулись в небо.
Принц Деймон стремительно гнал Караксеса ввысь, подстегивая дракона кнутом со стальным наконечником, пока оба не скрылись в гряде облаков. Вхагар, более старая и намного более крупная, была и медлительнее. Собственная величина сделала ее неповоротливой, и она набирала высоту более плавно, расширяющимися кругами возносясь вместе со своим всадником над водами Божьего Ока. Час был поздний, солнце клонилось к закату, тихая гладь озера тускло блестела ровно лист чеканной меди. Все выше и выше поднималась Вхагар в поисках Караксеса, а снизу, из Харренхолла, с вершины башни Королевский Костер за ней наблюдала Алис Риверс.
Нападение удалось внезапным, как гром среди ясного неба. С пронзительным криком, что услыхали в дюжине миль оттуда, Караксес ринулся на Вхагар сверху, скрываемый ослепительным блеском заходящего солнца со стороны незрячего глаза Эймонда. Со страшной силой Кровавый Змей врезался в старую драконицу. Два дракона, черневших на фоне кроваво-красного неба, схватились и рвали друг друга в куски, и эхо их рева раскатывалось над Божьим Оком. Их пламя пылало столь ярко, что рыбаки внизу опасались, как бы не вспыхнули сами облака. Сцепившиеся драконы низверглись к озеру. Челюсти Кровавого Змея сомкнулись на шее Вхагар, его черные зубы погружались все глубже в плоть громадной драконицы. Даже когда когти Вхагар разодрали его брюхо, а зубы оторвали крыло, Караксес лишь вгрызался сильнее, терзая ее рану – а озеро с ужасающей скоростью неслось им навстречу.
И вот тогда, как повествуют нам предания, принц Деймон Таргариен перекинул ногу через седло и перепрыгнул на другого дракона. В руке он сжимал Темную Сестру, меч королевы Висеньи. Эймонд Одноглазый в ужасе взирал на противника, возясь с цепями, что удерживали его в седле. Деймон сорвал с племянника шлем и вонзил меч в его пустую глазницу с такой силой, что острие вышло сзади из шеи молодого принца. Через пол-удара сердца драконы рухнули в озеро, взметнув, как говорили, столб воды высотой с башню Королевский Костер.
Как говорили видевшие сие рыбаки, ни человек, ни дракон не могли пережить подобного удара. И не пережили. Караксес сумел протянуть достаточно, дабы выползти на сушу. Выпотрошенный, лишившийся одного крыла, Кровавый Змей нашел в себе силы выбраться из дымившихся вокруг него вод на берег озера и испустил дух под стенами Харренхолла. Туша Вхагар погрузилась на дно озера, и горячая кровь из отверстой раны на ее шее превратила воду на месте упокоения в кипяток. Несколькими годами позже, по завершении Танца Драконов, Вхагар отыскали. Скелет принца Эймонда в латах так и остался прикованным к седлу, а Темная Сестра – по рукоять вонзенной в его глазницу.
Не можем мы усомниться и в гибели принца Деймона. Останков его так и не нашли, но в том озере течения причудливы, а рыба прожорлива. Певцы рассказывают нам, что старый принц пережил падение, а после вернулся к девице Крапиве, дабы провести остаток дней своих рядом с ней. Подобные истории хороши для чарующих песен, но плохи для хроник.
Драконы сгинули в танце над Божьим Оком в двадцать второй день пятой луны 130 года З.Э. Деймону Таргариену было сорок девять лет в день его смерти, принцу же Эймонду едва исполнилось двадцать. Возраст Вхагар, наивеличайшей из таргариеновских драконов после кончины Балериона Черного Ужаса, исчислялся ста восьмьюдесятью одним годом. Так ушло последнее живое существо из времен Завоевания Эйгона, когда сумерки и тьма поглотили проклятую твердыню Черного Харрена. Однако столь мало очевидцев случилось поблизости, что весть о последней битве принца Деймона широко разошлась лишь какое-то время спустя.
А в Королевской Гавани Рейнира Таргариен с каждым новым предательством чувствовала себя все более одинокой. Заподозренный в измене Аддам Веларион сбежал, прежде чем его успели подвергнуть допросу с пристрастием. Повелев взять под стражу Аддама Велариона, ее милость потеряла не только дракона и наездника, но и своего десницу... А ведь большая часть воинства, отплывшего с Драконьего Камня завоевывать Железный трон, состояла из людей, присягнувших дому Веларионов. Как только стало известно, что лорд Корлис томится в темнице под Красным замком, они принялись покидать королеву сотнями. Некоторые уходили на площадь Сапожника, примыкая к собиравшимся там толпам, иные же выбирались через боковые ворота или даже через стены, намереваясь вернуться на Дрифтмарк. Но и тем, кто остался, доверять было нельзя.
В тот же день, вскоре после заката, двор ее милости постигло еще одно несчастье. Хелейна Таргариен, сестра, жена и королева Эйгона II, мать его детей, выбросилась из окна крепости Мейгора и погибла, пронзенная железными пиками, что усеивали сухой ров под стеной. Ей был всего двадцать один год.
К ночи на улицах и в переулочках Королевской Гавани, в тавернах, борделях и кабаках, даже в священных септах пересказывали более темные слухи. Королеву Хелейну убили, слышались шепотки, как ранее – ее сыновей. Принц Дейрон и его драконы скоро будут у ворот, и вместе с ними придет конец владычеству Рейниры. А старая королева предрешила, что молодой единокровной сестре не должно жить и упиваться ее падением – и послала к ней сира Лютора Ларджента. Он схватил Хелейну огромными грубыми ручищами и выбросил в окно на пики внизу.
Вскорости слухи об «убийстве» королевы Хелейны были на устах половины Королевской Гавани. То, как скоро в такое поверили, показывает, как быстро город обернулся против своей некогда возлюбленной королевы. Рейниру ненавидели; Хелейну любили. Столичное простонародье не забыло и жестокого убийства принца Джейхейриса, что содеяли Кровь и Сыр. Конец Хелейны был милосердно быстрым: одна из пик пробила горло, и женщина умерла, не издав и звука. А на другом конце города, на холме Рейнис, в миг гибели Хелейны ее драконица Пламенная Мечта вскинулась и издала рев, сотрясший Драконье
