– Зачем ты пришел, маленький сумеречник?
На прямой вопрос отвечать легко и приятно. Тарег, несмотря на тошнотный страх, сумел улыбнуться – кривовато, зато не через силу:
– Госпожа, в твоем вопросе содержится ответ. Я – маленький сумеречник. Халиф имеет власть мне приказывать, и он велел мне избавить аш-Шарийа от карматов. А я не могу ослушаться приказа.
Узза недоверчиво прищурила смоляные, без белков, капли глаз:
– Разве тебе не известно, что карматы – всего лишь орудие? Они служат нашей Сестре! Как ты собираешься одолеть карматов?
Что ж, надо решаться.
Тарег быстро проговорил:
– Если за карматами стоит аль-Лат, значит, я должен одолеть аль-Лат.
И закрыл глаза.
Ответом ему стал громовой, издевательский хохот. Богини смеялись – от души, закидывая рогатую и ушастую головы. В общей какофонии мешались свист ветра и заливистый вой псов, бродивших поблизости. Гончие Манат, наверное, тоже смеялись над наглостью маленького сумеречника.
Тарег сжал кулаки, стиснул зубы и разлепил ресницы. И выдавил из себя – главное:
– Я… нуждаюсь… в вашей… помощи.
Хохот стих, словно его срезало.
Манат сухо тявкнула:
– С чего бы нам помогать тебе, маленький дурачок? Она – наша сестра! А ты – глупое, слабосильное существо на поводке у еще более глупого и слабосильного существа!
Нерегиль процедил:
– Она больше не ваша сестра. Теперь имя ей – легион. Такие, как я, от века убивали таких, как она.
– Не по зубам пасть разеваешь, Тарег.
Это спокойно сказала Узза.
Нерегиль кивнул. И, кашлянув и тронув петлю на горле, проговорил:
– Были бы зубы – не пришел бы. А так – смотрите сами. Либо я ее уничтожу, либо она вас.
Последнюю фразу Тарег прошипел с искренней ненавистью. Занесенный песками оазис под Марибом он проезжал. И сдуру дотронулся до торчащего из песчаной дюны камня. Тот оказался вершиной купола местной масджид – там пытались спастись от страшного самума люди. Они задыхались долго, один за другим. Скрежещущий хохот демонихи в реве песчаной бури он тоже расслышал. Т-тварь…
Глаза заволокло пеленой ярости.
Над ним хихикнули:
– Смотрите, какой свирепый…
– Она заберет все ваши земли. Все оазисы. Все города, – прошипел он, зло прищуриваясь. – У нее брюхо – как прорва.
– Али и так забрал у нас все, – неожиданно грустно усмехнулась Узза.
– Тогда почему вы все еще здесь?
Красные и матово-черные глаза уставились на него изучающе.
– Ты глуп, – наконец, прорычала Манат. – Потому что не знаешь, о чем просишь.
– Я прошу помощи, – кашлянув, настойчиво сказал нерегиль.
– Нет! – гавкнула Манат. – Ты в силах все сделать сам. Прикончи ее! Твоя победа – залог нашей свободы. Победишь
– Покинуть эти земли?.. – зло выдохнул нерегиль. – Для чего? Куда вы пойдете? Миру осталось не так уж много. Нам всем осталось не так уж много. Я хочу провести последние годы жизни с честью. И с чувством выполненного долга. А вы?
– Я тебе ответила, – угрожающе оскалилась богиня.
– Я прошу помощи, – стискивая кулаки, сказал Тарег. – Я готов заплатить.
– Хорошо, – вдруг отозвалась Узза. – Мы поможем тебе. И ты заплатишь. Я даже открою тебе, о чем ты на самом деле просишь.
Видимо, он слишком заинтересованно встрепенулся – и они опять захохотали.
Отсмеявшись, Узза улыбнулась бронзовыми губами:
– Ты не одолеешь
– Но…
– Ты – не Страж Престола. Ты ненавидишь аш-Шарийа. Ты ненавидишь людей. А ведь тебе поручено их защищать.
– Вы – богини, к которым сотни лет все здешние… люди, – сплюнул Тарег, подивившись, насколько люто, на самом деле, ненавидит ашшаритов, –
