обращаются за помощью. Все эти… – тут нерегиль широко махнул рукавом, – так называемые… люди… – слово давалось ему тяжело, его приходилось выталкивать языком из сведенной яростью гортани, – суть подлые, вероломные, развратные твари, которых, по справедливости, нужно испепелить небесным огнем. А мой хозяин – настоящий выродок, заслуживающий самых глубоких кругов ада в посмертии. И я не знаю, кого и зачем я защищаю. Это чистая правда, и тут мне возразить нечего.
– Ты – глуп, – высокомерно фыркнула Манат. – Впрочем, поскольку ты глуп, ты не поймешь, насколько ты глуп. Но мы тебе, дурачку, так и быть, поможем. Мы поможем тебе… одолеть аль-Лат… хи-хи-хи…
– Кто мы такие, чтобы вставать между нерегилем и его демоном… – насмешливо прошелестела Узза.
– Называйте свою плату, – сглотнув, выговорил Тарег.
Жар ярости спал, и холод опять продернул вниз по позвоночнику. Скулы сводило, плечи дрожали, словно после многочасовой пробежки в полном доспехе.
– Три услуги для Манат, – показала зубищи псоглавая богиня.
– Три услуги для Уззы, – улыбнулась Рогатая.
– Мы называем дело – ты исполняешь. Дважды по три услуги, – проговорили богини странным, жутковатым хором.
Стараясь не дрожать всем телом и пряча кулаки в рукава, Тарег выдохнул:
– Принимаю уговор!
– Глупец, – жалостливо улыбнулась Узза.
И исчезла.
Следом в глухой темени ночи испарилась Манат.
Тарег выдохнул. Потом выдохнул еще раз. Потом пошатнулся, качнулся вперед и уперся ладонями в камень перед собой.
А следом у него подкосились ноги, и нерегиль осел на землю – все так же удерживая ладони на ледяной неровной поверхности. Прислонившись к камню лбом, он несколько мгновений наслаждался прохладой и одиночеством.
А потом кашлянул и прошептал:
– Поди ж ты… Получилось!..
И тут за его спиной вкрадчиво прошелестело:
–
А тихий, хрипловатый голос сказал из влажной черноты пещеры:
– Я, Манат, поручаю тебе найти и покарать виновника несчастий этой женщины, о Страж. Такова первая услуга, которую ты мне окажешь.
В темноте залились воем гончие.
А тихий призрак за спиной всхлипнул:
–
Прозрачная, набрякшая сероватым лунным светом фигурка заломила руки, зазвенев браслетами. Разодранное до живота платье разошлось в стороны, показывая три – нет, четыре – четыре колотые раны, темнеющие запекшейся кровью.
–
1
Пустое место
Казим стоял на солнце и очень страдал. Тень от дувала была по полуденному времени тоненькая-тоненькая, и айяр маялся под отвесными лучами в ватном халате. Последнюю неделю в оазисе похолодало так, что песок у колодца ночью схватывался ледяной коркой. Людишки шептались, что все из-за
Тьфу, страсти какие. А вот днем пекло неимоверно.
Тарик стоял перед воротным столбом и внимательно изучал его основание. Казим свирепо почесался под халатом и подумал: «И чего тут стоять? Надо местных на пытки таскать, а не стоять! И стоит, и стоит, а чего такому важному господину стоять?»
Господин нерегиль негромко ответил:
– Я ищу разгадку к загадке, о Казим.
Айяр неожиданно понял, что сейид обращается именно к нему. И чуть не подпрыгнул на месте.
– Прощенья просим!
