– Ясавэя найди, – приказал колдун. – Я с Сертако ждать вас на опушке буду – вон у того дуба.
– Ясно-понятно, господин.
Молчуна Ясавэя долго искать не пришлось, Нойко давно уже наблюдал, как тот вкапывает столбы для хижин. Работал северный воин сноровисто, умело: сначала деревянной лопатою выкапывал яму, аккуратно ставил отесанный столбик, утрамбовывал коротким суковатым бревном. Помогавшая – точнее, руководившая всем процессом – черноглазая Ватане на парня не нарадовалась:
– Как у тебя все ловко выходит, славный Ясавэй-нэ. Будто всю жизнь дома ставил!
– Бывало, и приходилось ставить. У себя, так. Где я раньше жил.
– А где ты раньше жил?
А вот этого Ясавею вспоминать не хотелось. Что вспоминать-то? Как, будучи дозорным, позорно проспал бледнокожих врагов? Не распознал в неизвестно откуда появившейся девке колдунью? Позор, позор – что уж тут скажешь. Слава великому Нгерму, сестра, Ябтако, хоть и угодила в плен, да там и замуж вышла за белого воина, казака Яшку. Вроде и неплохой парень, Ябтако любил – это видно было. Близ острога – «на посаде» они же почти выстроили дом, не какую-нибудь там хижину, а бревенчатую «избу», просторную и теплую, что было немаловажно – в тех местах постоянно дули холодные ветра, а зимой выпадал снег. Зато драконы не водились – холодно им там было. А вот здесь ящеры должны бы обитать, и во множестве – влажно, тепло, да и заросли – настоящая чаща. Странно, что еще ни одного дракона не видели, не зря ведь здешние болота Драконьими прозваны.
Ватане принесла Ясавэю попить в плетеной фляжке. И когда только успела наварить вкусного киселя? Хозяйка. Недаром ее тут старостой выбрали, чего вообще-то не должно было быть – женщине во власть лезть не надобно. Но, с другой стороны, из своего народа Ватане одна такая и осталась – умная, властная. Все взрослые воины и колдуны погибли, защищая поселок, в плену оказалась одна желторотая молодежь, мало что еще знающая и почти ничего не умевшая.
Вот и пришлось Ватане взять все в свои не по-девичьи крепкие руки.
Правильно и сделала, что взяла. Напившись, Ясавэй с поклоном вернул флягу хозяйке и поблагодарил:
– Да поможет вам Нгерм.
– Да поможет! – Ватане вдруг улыбнулась. – Ваш народ тоже Нгерма больше других богов выделял?
– Так. Я ж с севера, а Нгерм – суровый бог холода, снега и стужи.
– А мы еще Хозяину Священной березы поклонялись, – дева мечтательно прикрыла глаза. – Всегда венки плели, плясали, пели.
– Будете еще плясать! – с уверенностью кивнул Ясавэй. – И придет к вашему народу радость.
– А ты… – опустив веки, девушка вдруг запнулась и даже чуть-чуть покраснела. – А ты, славный воин, долго еще будешь вместе с колдуном странствовать?
Ясавэй задумался:
– В этот поход схожу, подучусь еще, а потом… потом я еще и не думал.
– Зато я за тебя подумала! – решительно заявила Ватане. – Колдуна-то в нашем поселке нет, ты сам знаешь. Плохо без колдуна, страшно – случись что, некому и защитить.
– Я бы вернулся, – с поклоном заверил юноша, очень уж сильно пришлась ему по душе эта статная черноглазая дева.
– Мы будем ждать… – тихо промолвила Ватане. – Я буду…
– А-а-а, вот ты где! – вдруг появившийся Нойко замахал рукой. – Скорей, Ясавэй, друг мой, скорее! Господин зовет.
– Зачем?
– Мне почем знать? Хотя… догадываюсь. Верно, будем обереги ставить.
– Что ж, обереги – дело нужное.
Еще раз взглянув на занятых строительством московитов и бывших пленников, Джереми Смит перевел взгляд на корабль, моргнул и, вздохнув, полез с дерева вниз, к дожидавшимся на небольшой полянке сотоварищам.
– Ну, что там? – поднявшись на ноги, поинтересовался Фогерти.
Юнга пригладил волосы рукой и кратко доложил:
– Строят. Хижины ставят, частокол.
– А корабль?
– А корабль – на рейде. И… с ним только что творилось что-то странное, сэр.
– Странное? – кондотьер вскинул брови.
Лежавшие в траве матросы, Лесли и Фил, при этих словах вскочили и с любопытством прислушались.
– Понимаете – они то возьмут паруса на рифы, то распустят… А потом вдруг занялись блиндом. Зачем – непонятно. Ветра-то нет, штиль!
– Московиты просто не умеют управлять кораблем, – меланхолично зевнул долговязый. – Вот и учатся.
– Учатся? – Фогерти невесело ухмыльнулся. – Боюсь, что не совсем так, друзья мои. Московиты не учатся – их учат. Думаю, вы понимаете – кто.
