– Отпрашиваться?! – Хлейко гордо вскинула брови. – Я что, какая-нибудь простолюдинка?! Погонщица вонючих спинокрылов? Достаточно будет просто предупредить, сказать, что отлучусь ненадолго. Сегодня и отправимся!
– Сегодня?! Вот славно!
– Я заночую в вашем селении, у старой знакомой моей матери, тетушки Глии. Давно обещала ее навестить.
Кочевник спрятал улыбку:
– Переночевать и не только у тетушки можно.
– Себя предлагаешь? Смотри, рассержусь. Я тебе не какая-нибудь!
– Да ладно тебе! Клянусь Хозяином Священной березы – пошутил я!
– Жди здесь, – легко поднявшись на ноги, девушка махнула рукой. – Вон у того плеса. А я забегу в Дом девичества, возьму лодку и тебя тут подхвачу.
– Хорошо, – покорно кивнул Мюсена. – Как скажешь.
– Жди!
Ждать не пришлось долго, парень не успел еще раз как следует обдумать все с ним приключившееся, как на излучине реки показалась узкая лодка. Сидевшая в ней Чистенькая, в праздничном полотняном платье из белейшего полотна, с затейливыми оберегами-узорами и широкими лямками на загорелых плечах, орудовала веслом не хуже заправского лодочника – уверенная, ловкая, сильная. Именно такая и нужна славному воину жена!
– Забирайся, что уши развесил! Хватай весло – теперь уж тебе грести придется, а я буду плести венки да петь.
– С удовольствием тебя послушаю, славная Хлейко!
– Да греби ты уже, видишь вон – отмель!
Влюбленные плыли весело, хорошо плыли. Девушка распевала песни, Мюсена греб, не особенно-то напрягаясь, правда, ближе к концу пути сделал вид, что устал. Обернулся, положив на дно лодки весло:
– Хорошо бы испить чего-нибудь.
– Воды в реке много. Пей! – отложив венок, расхохоталась Чистенькая.
Юноша потянулся, с хрустом расправив плечи, куртку он давно сбросил и теперь хвастал перед девчонкой своим мускулистым телом. Да кто ж перед таким красавцем устоит? Никто, кроме гордой Хлейко-нэ… пожалуй…
– Что это у тебя меж лопатками, милая моя? – с хитроватой улыбкою осведомился Кочевник.
– А что у меня между лопатками?
– Я подберусь ближе, гляну?
– Ну… глянь…
Девушка повернулась спиною, как и сидела всю дорогу, глядя на широкую реку, неспешно несущую свои воды к холодному синему морю. И теперь так же уселась, чувствуя на своих плечах крепкие пальцы Мюсены-ка. Ой, как они приятно бегали, щекотали… вот погладили шею… вот – плечико… а вот и вся ладонь проникла под платье, вниз, почти до самой поясницы.
Впрочем, Чистенькой вовсе не было неприятно. Она и не шелохнулась ничуть, лишь закусила губу, когда воздыхатель, спустив лямку платья с плеча, обнажил грудь и даже осмелился прикоснуться к ней рукою. Так, слегка…
– Ну, поцелуй же!
Девушка повернулась, платье ее упало до пояса, обнажив вторую грудь и крепкий плоский живот.
– О-ох, милая… – скрипнул зубами молодой человек. – Да что же это сегодня за день такой славный выпал?!
Накрыв поцелуем коричневатый сосок, твердый и маняще дрожащий, Кочевник потянул платье ниже. Вроде бы девушка и не возражала… как вдруг…
…Где-то совсем рядом послышался надрывный крик сойки. Мюсена-ка не обратил на него никакого внимания – не до того было, – а вот Хлейко-нэ встрепенулась, оттолкнув воздыхателя и поспешно натянув платье.
– Слышал?
Крик повторился.
– Вот! – девушка подняла указательный палец. – Опять.
– Ну, сойка кричит, эка невидаль, – недовольно пробурчал парень.
Хлейко нахмурила брови:
– Это вовсе не сойка, не-ет. Так кричит оберег, давно потерявший свою силу, но все же почуявший опасность.
– Оберег?
– Вон там, за отмелью, в ивах.
Лодку тем временем вынесло прямо на мель, чему молодые люди были сейчас очень даже рады. Девушке хотелось проверить амулет, а Кочевник не
