– Ну ты негодяй, – не выдержал Кро. – Граф Дожар, вы подлец! Я вызываю вас на поединок! Я требую, чтобы ты признал, что ты подлец!
– Я признаю!!! – заорал в ответ Арно. – Я подлец! Поединка не будет! Пошел вон!
Он с силой метнул меч – но не в Битали. В бревно. И клинок вошел в древесину почти на две ладони.
Битали плюнул от бессилия и выскочил из комнаты. Сбежал вниз, промчался через сквер, остановился перед кустарниками:
– Надодух, ты там?!
– Чего орешь? Почему просто не войти?
– Анита с тобой?
– Битали, ты не поверишь, мы уроки учим. Так что ты нас не смутишь.
– Братство Башни! – сказал кустам Битали и прошел через раздвинувшийся тоннель.
– Ты чего, дрался с кем-то? – закрыв манускрипт, поднялась девушка.
– Не получилось, – мотнул головой потомок Темного Лорда. – Анита, ты можешь заморозки на озеро напустить?
– Зачем?!
– Лилиан и Арно поругались. Этот подлец истерит в своей комнате, а Лилиан – в болоте. Сыплют проклятиями, общаться не желают.
– Только при чем тут ты?
– Директор просил меня за ней присмотреть! – скрипнул зубами Кро. – Право слово, с домовыми было проще! Кстати, Анита, ты не забыла, что она твоя хорошая подруга и близкий друг вашего дома? Тебя, Надодух, это тоже касается.
– Она мне не подруга! – поспешил вскинуть палец недоморф.
– Давай сейчас без шуток? – взмолился Битали. – В озере с ней даже не поговорить! Доставать как-то надо. Принести в замок, успокоить, убаюкать, уговорить… Связать и отдать профессору, в конце концов!
– Половины того, что ты говоришь, я не поняла, – сообщила отличница. – Но помогать согласна. Ты чего задумал?
– Если озеро заморозить, то по нему можно ходить. Оно мелкое, в замерзшем мы ее найдем.
– В один день такого резкого похолодания, из лета в зиму, не сделать, – покачала головой Горамник. – Трое суток самое быстрое.
– Так даже лучше, – согласился Битали. – За три дня она или сама успокоится и вернется, или помирятся, или… Или получится, что другого выхода у нас просто нет.
На следующий день поляна оказалась недоступной ни для кого из братства – колючие ветки акации не желали расступаться, не обращая внимания ни на какие призывы. Пользоваться «онбериком» тоже не стоило. Ведь кустарники – не стена. Пару метров сквозь него, может, и одолеешь. Да только потом в самом хитросплетении ветвей среди шипов окажешься.
Впрочем, Битали особо туда не рвался, догадываясь, что Анита Горамник вяжет букеты из трех трав, курит дымы, выдувая их через ледяные кубики, нашептывая заговоры. И, разумеется, делает это полностью обнаженной – как положено истинной ведьме.
К ночи безмятежная осенняя теплынь, ленивая и стоячая, сменилась резкими порывами ветра, а поутру по небу неслись уже серые облачные лохмотья – узкие, вытянутые, словно куски одежды, содранные где-то далеко с рыхлых пушистых облаков и размазанные по самому зениту. Во дворе древнего замка перемены еще не ощущались – ветер сюда не проникал, а потому под солнечными лучами было по-прежнему тепло. Однако уже к полудню даже здесь стало зябко.
Как раз в полдень, после обеда, Анита зазвала друзей на поляну и заставила всех катать по столу, вокруг чашек с медом и водой, обложенных ивовыми ветвями, составляющими остроконечную пентаграмму, шарик из соленого хлебного мякиша с засунутой внутрь долькой чеснока. При этом на голове следовало держать вывернутую наизнанку шапку, а на шее – свернутые в жгут стебли льна и приговаривать:
– Приходи к нам в гости, деда Карачун. Покушай солоно, попей сладко, поспи мягко. Нашу соль отведай, своею нас осыпь. Нашего меда вкуси, на земле нашей посиди. Постель нашу примни, свою шубу рядом положи…
После наговора шарик требовалось съесть, тщательно прожевав.
– Чтобы вкус сочнее ощутился, – пояснила рыжая отличница. – Это заговор «низовой», тут чем больше людей участвует, тем лучше действует.
Вода после обряда была спущена через ивовый прутик в траву, с присказом:
– Дождик льется, в землю нашу бьется. Поднимись, вода земная, осуши воду небесную. Сделай небо чистым, воздух прозрачным, а землю твердой…
Закончив чародейство, друзья отправились на занятия, и к концу дня в стекла окон наконец-то ударила твердая ледяная крупка.
Поздно вечером, когда Битали уже успел поболтать с Франсуазой и принять душ, у него зазвонил телефон, и Юлиана с тревогой спросила:
– Скажи мне, о высшее воплощение науки и атеизма, что у нас на улице творится?
– Ты о чем?
– Да синоптики, чтоб их черти съели, с самого утра о повышении солнечной активности рассказывают и пугают повышением температуры воды в приповерхностных водах Атлантики. Говорят, оно приводит к ускорению движения антициклона, размыканию атмосферных фронтов и к прорыву арктических
