Водяная дева. Озерница.
– Испугалась? – продолжала веселиться водяная.
Красивая она была. Сначала показалась прозрачной, словно из чистого льда, а потом стала потихоньку плотнеть, цветом наливаться, даже губы порозовели. Но нет, конечно, на обычную, человеческую девку она не походила.
Руку протянула, потянула Вельку за короткую прядь, рассмеялась опять:
– А у меня вон волосы какие, видишь?
И верно, кудри стекали с ее головы, и конца им видно не было.
– Мне моего хватит! – ответила Велька.
– Конечно, у тебя всего много! – весело согласилась Серебрянка. – Еще и поделишься! Я ведь тоже его целовала, и еще буду! Он поначалу и не заметил, а потом ему понравилось!
– Врешь ты все! – рассердилась Велька, понявшая, что речь про Венко.
– Не вру, не вру! Он и потом приходил ко мне, когда от тебя ушел. И еще я к нему приплывать буду!
– Тебе больше делать нечего? В такую даль поплывешь? – Велька схватилась за край мостков, подтянулась, выбралась на прохладные еще доски.
Хоть и не настоящая девка принялась спорить с ней за Венко, а все равно в груди словно клубочек свернулся, и тесно там стало, и больно, и тяжко.
Ревность, значит. Вот она какая. И понятно ведь, что Венко не виноват, водяная девка приставать станет – впрямь не сразу поймешь, потому что она вода водой…
– А ты за ним далеко не пошла бы? – опять рассмеялась водяная. – А я поплыву, понравился он мне! Здесь скучно! Мне что, я же вода, всюду проплыву, просочусь и проберусь! По речкам, по ручьям, от озера к озеру, и до самого Озерска. Понравился он мне. А тебе что, убудет?
– А ты почем знаешь, что до Озерска надо плыть?
– А вот и знаю! – водяная плавала туда-сюда возле мостков, ее голова то пропадала, то вновь появлялась над водой.
Она волной плеснула на доски мостков и встала перед Велькой, выпрямилась и оказалась одного с ней роста, тонкой, высокогрудой, тряхнула головой, расплескивая вокруг себя свои волосы, что спускались ниже мостков, до воды. Волосы у нее были русые, очень светлые, а глаза – зеленые, как листья кувшинок.
– Хороша, – согласилась Велька, – только мое не трожь, – и, собрав в пальцах силу, легко, как вздохнув, бросила комок жара в водяную.
Та вскрикнула и отступила, свалилась в воду, опять вынырнула.
– Огневуха!
– Да, я такая. Гляди, подогрею твое озеро, будет похлебка! – это было, конечно, слишком, но с досады чего не скажешь.
– Неправду говоришь! – отплыв подальше, крикнула озерница. – Не под силу одной огневухе озеро сварить! Никогда такого не бывало.
– А я постараюсь, – продолжала вредничать Велька, – тогда и поглядишь, правда это или неправда! Подружек позову помочь!
Никогда не бывало у нее подружек с огневым даром, чтобы их на помощь звать. Только знала ли это озерница? Во всяком случае, глядела та с сомнением. Разве что жар-птиц за подружек считать? Вряд ли они захотят знать Вельку теперь, когда она сама уже не жар-птица.
– А я все про него знаю! – крикнула водяная. – Только это тайна, которую хранят вода, и ветер, и огонь… и еще кто-то, забыла. Но я знаю! Но тебе не скажу!
Велька тем временем вытерлась взятой у Синявы холстиной и не спеша одевалась.
– Знаю я, что ты тайну хранишь. Вот и храни, раз тебе то поручено, – сказала она и сама удивилась, насколько мало ее теперь волновали какие-то тайны и вокруг Венко, и вокруг кариярских княжичей.
Выяснится потом – и хорошо. И даже безразлично было теперь, как их там на самом деле зовут. Хотя двоих она уже узнала, двое остались… да и с теми все ясно. Горибор, скорее всего, на самом деле Велемил, как раз и известно, что Велемил годами всех братьев старше. Тогда остается, что Яробрана по- настоящему зовут Горибор. Вот, знает она, и что же, радостно ей стало? Только и дела, что непривычно теперь.
– А хочешь, тебе все расскажу? Все-все, что знаю! – предложила водяная. – А ты за это с ним мне целоваться разрешишь, и не только – все, что сложится, то и мое? Если он в озере, то мой? Соглашайся, огневуха, я ведь тебе как-никак тайну заповедную предлагаю! А с кем целоваться, он и сам найдет, у тебя не спросит! Что, думаешь, так тобой одной и станет весь век любоваться? Что, разрешаешь?
– И думать забудь! – отозвалась Велька. – Тебе тайну доверили, а ты ею торгуешь, бессовестная? Я вот теперь ни за что не стану воде никаких тайн доверять. Не нужны мне тайны князя Веренея и бесплатно, а про Венко моего я тебя уже предупредила, – она затянула поясок, привесила к нему серебряные флаконы.
Водяная подплыла к самым мосткам, из воды высунулась, на флаконы уставилась.
– Это тебе сестра моя Быстрица дала?
– Она, – подтвердила Велька.
