поцелуй мне будешь должен. Не убудет, чай, с твоей огневки. Согласен?
Венко без колебаний кивнул головой.
– По следу не догоняй, не нужно, – сказала озерница. – Они на неведомую тропу идут, которая к степям выводит, да нет больше туда входа. Был вход в дубе большом, а его молнией раскололо. Теперь они пойдут к другой тропе, там их и найдешь. Беги за солнцем, пока речку малую не встретишь, дальше вдоль речки беги, за ней следом, увидишь большой дуб с дуплом на берегу, вот в нем и будет вход. Ты успеешь, оборотням придется крюк сделать большой, да в людском обличье – они поклажу несут…
Это было не слишком хорошо – по следу идти, нюху собачьему следуя, ему всегда проще, но делать нечего. В обмен на обещание озерница не станет врать. Он мотнул головой в знак благодарности и хотел бежать, но девка замахала руками.
– Как с ними драться станешь? Они тебя зарубят, как же ты меня поцелуешь? – она капризно скривила губы.
Венко вовсе не собирался оказаться зарубленным, но как он этого добьется – пока не знал. Надеялся, что по дороге что-нибудь придумает.
– Иди сюда! – позвала девка, и когда он придвинулся к воде, высунулась и надела ему на шею подвеску маленькую на тонком шнурке. – Это тебя от колдовства оборотневого обережет. Вернешь мне потом! И вот что знай – на неведомой тропе нельзя оборотням оружия своего касаться. Это закон такой есть. Пройдешь за ними на тропу, там им придется личины менять и в волчьем обличье с тобой драться, понял?
– Понял, – мотнул головой Венко. И убежал, а девка ему вслед махала…
Помогла она бесценно, от этого не откажешься. Мирята вон, по крови лис, водил его тропами, но не поминал никогда про закон оружия не трогать. А ведь это и впрямь покуда единственная возможность сразиться с оборотнями, избегнув их мечей и ножей…
Про это все он рассказал, в подробности не вдаваясь. Боярин слушал, кивал.
– Эх, а бока тебе помяли, гляжу. Не оборотни ведь? Свежо слишком. И как горячих не отсыпали, удивляюсь, – хмыкнул он, пройдясь веником по плечам Венко. – То-то теперь неловко было бы воеводе. Пришлось бы за обиду спрашивать.
Венко коротко рассмеялся. Обошлось, и хорошо. Сказал:
– Я тоже успел кое-кому… Навалились, их же много было. Связали.
– Ага. А оборотни там что?
– Встретил их у тропы. Следом скользнул. Успел.
– Ага. Это можно, успеть. А потом? Ты не волк, один на один он с тобой не стал ведь драться?
– Удивились они. Испугались. Считали ведь, что я мертвый давно. Только тогда и поняли, что я не просто пес. Я их вызвал.
– Так, значит. Прикинулся оборотнем, – закивал боярин и аккуратно отложил веник. – Значит, закон тропы, он тебе помог. Нельзя касаться оружия на тропе, иначе оно перестанет служить всему роду. Нельзя не принять вызов, иначе в роду перестанут рождаться мужчины. Такое уже бывало. Касмет не посмел… И что же, они перекинулись? Ты дрался с тремя?
– С двумя. Один без личины… или просто не сумел сменить. Одного волка я убил сразу, повезло. Потом дрался только с Касметом. Убил и его. Он… он был сильный.
У него были шальные глаза – Венко их помнил. И колдовать Касмет пытался, и был изумлен, что не выходит. И так отчаянно он дрался. И когда Венко зубами разодрал ему горло, в глазах у оборотня было столько отчаяния и боли, что Венко отвернулся, не захотел смотреть в эти глаза.
Ему самому, к счастью, досталось немного, царапины, которые скоро затянулись, – на его шкуре вообще быстро все заживало.
Когда Касмет испустил дух, третий лесованец, который остался в человечьем облике и до сих пор не вмешивался, медленно подошел, спросил:
– Ты дух?
Венко тихо рявкнул.
– Ты возьмешь его нож? – спросил лесованец, показывая нож. – Вот он. Перекинься. Я клянусь не быть тебе врагом.
Может, это было хорошее предложение, но Венко не мог перекинуться. Не умел.
Он мотнул головой, подошел к брошенным вещам Касмета и подобрал в траве серебряное обручье. Велькину косу он нашел по запаху в одной из сумок.
– Я понял. Это все из-за той женщины-арьи, да? – сказал лесованец. – Ты был с ней в Верилоге на торгу, я помню. И ты пришел за ней к Каре. Ты не можешь умереть?
Если бы Венко и пожелал поговорить с лесованцем, возможности такой у него не было.
Он вытряхнул из сумки ненужный ему скарб, положил в нее косу и обручье, и найденные тут же сухари в полотняном мешочке, и тонко нарезанное вяленое мясо, тоже в мешочке. Придерживая сумку лапой, он зубами затянул завязки – хорошая сумка, ее нужно было всего лишь затянуть одним движением, а потом, взяв зубами ремень, закинуть за спину, – и рыкнул, предлагая лесованцу идти вперед. Тот потянулся за своим мечом, но Венко рыкнул опять, не позволяя. Потому что ему надо было выйти с тропы в мир Явный, для этого следовало идти за оборотнем, пусть и без личины. Но, выведя его, у лесованца не должно быть искушения схватить меч – дело было сделано, и больше Венко не хотелось рисковать.
Лесованец послушался, вывел его и разговоры вести больше не пытался. Венко сразу скрылся в густом кустарнике, а лесованец, возможно, вернулся