Миряту.
– С боярином и не заговаривай! Боярин от твоей улыбки не растает, точно говорю!
– Ладно, ладно! – рассмеялась Чаяна.
А ведь до этого за все утро ни разу не улыбнулась.
Вевода остановил обоз на просторной поляне над речкой. И опять костры раскладывать не стали, припасов из Дубавы хватало. Опять расстелили скатерти, и челядинки принялись собирать трапезу. Недолго поколебавшись, сестры решили и ближних боярынь в свой гадательный замысел посвятить, чтобы не думать, как от них сбежать, а то еще начнут искать, переполох устроят. Почему-то Велька не сомневалась, что и Воевне, и Любице тоже станет любопытно. А руны рассыпать – не такое уж большое волхвованье…
Так и вышло. Старшая боярыня сначала руками всплеснула, потом подумала, головой покачала:
– И чего вам, прекрасные мои, спокойно не едется? Чего судьбу пытать да торопить, в свой черед все и узнаете!
– Так раз нам загадки загадывают, отгадать хочется, – невинно улыбнулась Велька. – И когда знаешь, чего ждать, подготовиться можно.
– А и то верно! – согласилась Воевна. – Ты резы свои рассыпай, а я тем временем заговор охранный прочту, ему меня еще мать учила. Хоть я и не волхва, а не помешает!
Охранный заговор – чего же лучше.
Они вчетвером спустились с высокого берега вниз, к реке, Велька с Любицей поддерживали грузную Воевну. Уже внизу их нагнал Волкобой, широкими прыжками меряя крутой склон, и оказался впереди, прямо перед княжной. Чаяна взвизгнула и спряталась за Вельку, та рассмеялась:
– Что, не пускаешь одних? Беспокоишься?
– У, леший лохматый, боярышень мне пугаешь! – притворно рассердилась старшая боярыня.
– Может, его Мирята Веденич послал, нас охранять, – весело предположила Любица.
Они отправились за заросли ивняка, чтобы скрыться от глаз тех, кто остался наверху, пес решительно последовал за ними. Подходящее место нашли быстро: твердый, песчаный кусок речного берега, с трех сторон закрытый.
– Здесь, – Велька отвязала от пояса кожаный мешочек с драгоценными резами, Волкобой кинулся и со знающим видом их обнюхал. Велька с улыбкой потрепала его по голове:
– Ты, Волкобоюшка, отойди пока, не мешай.
Тот попятился послушно, но самую малость.
– Про твоего жениха спросим, да? – уточнила Велька у сестры. – На имя?
Чаяна молча кивнула. А Волкобой теперь отошел подальше и улегся на песок. И, между прочим, глаз с Вельки по-прежнему не сводил.
Велька отобрала четыре резы, каждая из которых начинала имена княжичей, и одну лишнюю, и бережно собрала их в ладони. Потрясла их и пересыпала, лаская пальцами отполированные до шелкового блеска деревянные плашечки. Они из ясеня были сделаны, когда-то медово-светлые, давно уже потемнели и стали цвета темного отвара дубовой коры. Сами резы не могут сказать ни правды, ни лжи, это ими говорят совсем другие силы, те, которые заправляют миром под небесами. Небесные пряхи спряли уже судьбу Чаяны, дочери Велеслава и Дарицы, и пряжа та намотана на веретено ее жизни.
«Откройте мне, небесные пряхи, ласковая Доля, мудрая Недоля, за кем быть сестре моей Чаяне, один раз спрошу, один ответ прошу, на добро, на вашу милость!»
– Закрой глаза и не открывай, – велела она сестре, – иначе испортишь все, а второго раза не будет, – и высыпала перед ней резы на мокрый песок, – а теперь одну возьми не глядя.
Чаяна, старательно зажмурившись, провела ладонью по песку, нащупывая деревяшки, быстро нашла одну и зажала в кулаке. А Велька, быстро оглядев те, что остались, поняла, какая выбрана. Она этого, по правде говоря, не ожидала.
Ириней. Чаяна выбрала резу, обозначавшую его имя.
Вот и княжна уже разжала кулак, и лицо ее осветилось радостью.
– Ириней!
– Тихо, моя боярышня-свет! – строго сказала Воевна. – Узнала, и хорошо, кто же о таком кричит! Осторожно, милая, счастье свое побереги.
И Чаяна закивала, закрыв себе рот ладонью.
Она была довольна. Счастлива. Вельке бы теперь опять напомнить – что-де она не искусница гадать, и резы не ее, а бабкины…
Неожиданно, да. Ириней, как такое может быть? Велька согласилась на гаданье, надеясь, что резы покажут для сестры что-то иное, чтобы осторожно посоветовать забыть Иринея, не открывая то, что обещала хранить в тайне. Ведь она не обещала ему не гадать для Чаяны!
Вышло то, что вышло, но Велька не могла в это поверить.
Она собрала резы, тщательно вытерла платком каждую и высыпала обратно в мешочек, а потом распустила шнурок на своих коротких, расшитых красной нитью сапожках, сбросила их и пошла по песку босиком. У самой воды присела на торчащую из песка корягу, опустила в воду босые ноги.
Жарко.
