твои родичи, то уже скоро и отпировали бы. Так что зря беспокоишься, Огнявушка, не о чем тебе думы думать, мы обо всем сами заботимся.
Она чуть не рассмеялась громко. Надо же, заботливые нашлись!
– Разве мы, княжич Горибор, овцы купленные, чтобы идти куда ведут, да еще и не думать ни о чем?
Он усмехнулся, блеснув ровными белыми зубами.
– Да, вижу, послушная да разумная будет жена моему брату.
Так и захотелось ей крикнуть – а которому брату-то? Как будто решено уже все, а ей сказать забыли? Нет, она другое ответила:
– Ты слышал, должно быть, что я с волхвовской кровью? Видал ты разве где-то послушную волхву?
– Это верно, – согласился Горибор.
– И не забывай, что батюшка мой меня вам не навязывал. Скорее наоборот. Он мне другого жениха сыскал!
– Да уж, повезло нам… – княжич, конечно, насмешничал, но внешне был серьезен. – Ты послушай меня, боярышня Огнява, что скажу. Ты обижена, почему мы вам сразу правду про себя не сказали. Но… Сейчас объясню. Только… ты не говори пока никому, хорошо?
Ну вот, и этот с ней секретничать решил. Да что такое?..
Но знать по-любому лучше, чем не знать.
– Хорошо, – решила княженка, – я слушаю тебя, княжич Горибор.
– Ты про проклятье у нас в роду знаешь, – заговорил тот негромко. – Падает оно всякий раз на самого князя и его старшего сына. И ничего радостного в том проклятье нет, уж поверь мне. Ты потом про него узнаешь… или не узнаешь. А наложили его… из мести, да. И снять его нельзя, во всяком случае, никто пока не мог, хотя еще дед мой столько золота за это сулил, что и подумать боюсь, где бы его взяли! Так вот, повелось у нас, чтобы старший сын, тот, который под проклятьем, невесту себе только по сердцу выбирал, ту, которая ему люба будет. Это одно из условий. И еще другое есть, но о нем не могу сказать. Поняла?
– Нет, княжич. Объясни еще, – покачала головой княженка.
– Ну как же, – улыбнулся Горибор. – Вот сама подумай. Князю Веренею Горятычу нашему очень бы хотелось, чтобы будущей княгиней стала вериложская княжна Чаяна Велеславна, тем более что и о красе ее дивной у нас слыхали. И он хотел бы, чтобы его старший сын как увидал красу эту, так и полюбил. Да ведь бывает, что сразу не решишь, время нужно. Любовь ведь иногда молнией с неба падает, а иногда она как из зерна ростком вырастает! Ну, а вдруг нет? Тогда старший наш может отказаться, и отец неволить его не станет. А как откажешься? Это обида вериложскому князю. Тогда просто обручье у княжны другой возьмет, а если жених сразу не назван, то и обиды вроде нет. Понимаешь? Вот откуда у нас этот обычай. Решил отец наш породниться с Велеславом, так и будет, не через старшего, так через другого сына.
– Ох, вы и напутали, – вздохнула Велька. – А зачем? Для чего те условия?
– Тоже не скажу, – Горибор улыбнулся, – а то не сбудется. А так хоть малая надежда, да есть. Я так мыслю, что это княгиня ваша с волхвами дело запутала куда больше, позволив суженых выбирать. Без этого раньше бы все утряслось.
– Ну уж нет! – встрепенулась Велька.
– Нет так нет, – легко согласился Горибор, – но ты знай, я бы у тебя обручье взял. Да ты ведь не дашь? Тебе не понравилось вроде, что у меня есть жена? Да, есть, и люблю я ее. Но то меньшица, и тебе ни в чем ущерба не будет. И тебя любить буду! Для всех нас честь взять за себя дочь князя Велеслава. Двоим сейчас посчастливится, а остальным отец потом найдет невест. Как велит, так и женимся. Ему бы камень с плеч – старшего нашего женить. Легко ли жену ему найти, а еще и любимую, сама подумай? А то придется в конце концов на любую соглашаться, что хорошего? – Горибор, кажется, опять шутил.
Велька отвернулась.
Что ж, немного стало понятней. Нравится кто ей, не нравится – при чем это здесь? Двое княжичей женятся теперь, а про остальных князь Вереней потом решит. Старшему Веренеичу только любить позволено, да что-то не сказал Горибор, что и невеста должна старшего этого любить, лишь о нем была речь!
Старший, значит, Велемил. Он, определенно, в Чаяну влюблен. А Чаяна – в Иринея, и он ей сужден. И что же теперь получится?..
– Спасибо, княжич, что хоть немного разъяснил, – сказала она наконец.
– Не огорчил я тебя? Прости, если что.
– Что ты, нет! Ты только мне скажи, будь добр, у кого еще из вас четверых меньшицы есть?
И зачем спросила? Неважно ведь, у кого ни есть, разница-то в чем?..
– Да ни у кого вроде нету, – усмехнулся Горибор, – один вот, сама знаешь кто, уже совсем решил тебя меньшицей в Карияр везти, да не свезло ему. Пойдем, боярышня, зовут, дальше ехать пора, – Горибор ей руку протянул, чтобы помочь встать.
Велька встала, поневу отряхнула…
– Княжич, а условия, о которых ты упоминал, – они для того, чтобы проклятье ваше снять? Или нет?
Княжич промолчал, усмехнулся, взгляд в сторону отвел. Наверное, так и есть.
