помнишь? И в Нави он со мной был, уж не знаю, как смог. Он помогал мне там, плохо было бы без него.
– Не шутишь? – Любица потрясенно поглядела на Вельку. – Правду говоришь?
– Да какие тут шутки! Только, Любушка, Ладой Светлой тебя прошу, не говори никому! Обещай!
– Обещаю, обещаю, никому ни словечка не скажу. Только ты уж мне все расскажешь как есть? – Любица, кажется, встревожилась. – Он купец, что ли? Уж не мечтаешь ли ты о нем, Огнявушка моя?
Велька и досадовала на себя, что проговорилась, и в то же время ей приятно было рассказать о своей недозволенной любви. О любви, как и о горести, молчать не хочется. И что Любица тайну не выдаст, она не сомневалась. Не выдаст, но мешать может…
– Почему бы и не мечтать, если мне от того радость, а до Карияра еще долго? – возразила она упрямо.
– Радость – хорошо, да нельзя позволить, чтобы она печалью стала и тебе, и батюшке твоему, и боги знают кому еще! Ты княжья дочь, не забыла?
– Забудешь тут, дал бы кто.
– Простым девкам не легче бывает. Тут уж кому какое…
Любица замолчала чуть не на полуслове, потому что вдруг прямо перед ними возникло взъерошенное черное, недовольно рычащее чудовище. Велька и то с первого взгляда не поняла ничего.
– Волкобоюшка, ты чего? – она всплеснула руками.
– Вот леший, напугал как, – ахнула боярыня.
Волкобой несколько раз оглушительно гавкнул и, зубами схватив Вельку за подол, потянул куда-то в сторону.
– Волкобой, да ты что, с ума сошел? – возмутилась девушка, отбиваясь от пса.
А тот, отпустив подол, вдруг куснул Вельку за ногу так, что она, завизжав, отскочила, и громко залаял на них с Любицей – так собаки овец на пастбище собирают. Вот и он словно пытался гнать их куда-то в лес, как отбившихся от стада овец.
Вдруг он сел и громко, почти по-волчьи завыл, и сразу похожий вой издалека ответил.
Рядом тихо ахнула Любица, крепко стиснула в объятиях Вельку.
– Огнява, вокруг посмотри.
Велька и сама уже оглядывалась. Дивное дело…
Лес кругом разом помрачнел, посуровел и уже не влек в свои тенета светом и радостным гомоном. Велька даже поежилась, как от холода. И ручей, вдоль которого они только что шли, – где?..
Нет ручья. Кругом лес, деревья высокие, небо только высоко над головой видно рваными просветами.
Как они попали сюда?!
– Волкобоюшка, ты прости! Не поняла я, – придя немного в себя, повинилась Велька и взялась за ошейник пса, – помоги отсюда выйти, родной! Ты-то дорогу знаешь?
Волкобой мотнул головой, поворчал недовольно и двинулся между деревьями – ни тропинки, ничего…
Опять волчий вой раздался, уже ближе, и скоро показались коричневые рубахи кметей. Свои…
Впереди бежал Горибор, за ним кмети, мечи у всех обнажены. Окружили их. Один из парней, остановившись, переливчато завыл волком – радостно, ликующе. Лица знакомые все, родные уже. Вот счастье-то!
– Слава богам! – Любица вытерла набежавшие слезы.
– Ну? Вы это чего? – Горибор без церемоний обнял Вельку, и она прижалась лицом к его пропахшей потом рубахе. – Куда вас понесла нелегкая? А, сестричка? А я-то в твое разумение так верил! Как же вы так, а, боярыня? Уже солнышко к полудню, а мы за вами гоняемся!
– Да как же к полудню? – ахнула Велька. – Мы отошли всего ничего! Из виду никого не потеряли!
– Как не потеряли? А это что? – Горибор показал рукой на лес вокруг себя.
– Морок, не иначе! – снова расплакалась Любица. – Нам все казалось, что и люди рядом, и ручей, и оглянуться не успели…
– Н-да… – посуровел Горибор, оглядываясь вокруг так, словно неведомое зло могло скрываться на любом дереве или на всех сразу, – ну, ладно, идемте, чего же теперь. И так повезло нам, вижу, несказанно, что вас нашли.
К обозу шли долго, устать успели. И Велька в толк взять не могла, как же так получилось, чтобы раз – и оказались они так далеко! Может, то и есть неведомая тропа, на которую ступили ненароком? Или леший заморочил? Так какая тропа, какой леший, прогулялись они вдоль ручья, и всего-то…
– Лесованская ворожба, чтоб их! Разума лишает, – махнул рукой боярин Мирята, когда они добрались до места и все рассказали, – слыхали про такое.
Он мрачный был, потерянный. Женщины кругом столпились, глядели, словно не веря – они ли? Воевна на них водой брызнула и заговор длинный прочитала, а потом тоже заплакала от радости.
– Счастье еще, что тати вас не перехватили по пути, манили только, – сказал боярин Мирята. – Поленились, леший их дери! Хоть бы проехать скорее место это клятое! А ведь бывает, сколько раз едешь этой дорогой, и ничего, никаких тебе татей. Вот уж как не повезет, так не повезет!
