из безмятежного сделалось беспощадным в тот день, когда Апджа пытались похитить Пас… И тот случай, когда они с отцом нашли меня запертой в том туннеле… Вздрогнув, я прогнала воспоминания прочь.
– А Офа, а Тефиз? Ты говорил, что это она отправила за мной Портиса.
Мои экам и дви были женской семейной командой. Офу я воспринимала как мать, когда моя настоящая мать была слишком холодна и царственна, но больше всего была привязана к Тефиз. Мысль о том, что их могли казнить за мое бегство из дому, была почти невыносима.
– Официально их обеих отправили в отставку, ваше высочество, но платили им за слежку за вами после вашего побега. Они были в том же самолете, что и Вен…
Вновь навалилась скорбь.
– Значит, погибли, хотя и не по моей вине. Я не доверяю Биалу. Что ты знаешь о нем?
– Об этом – позже, ваше высочество. Вам нужно поспать. – Эммори направился к выходу, и Зин последовал за ним. – Я узнаю, что смогу, и мы обсудим это при свете дня.
Я вздохнула и попробовала нащупать шнуровку корсета на спине, направляясь в спальню.
– Вам помочь, ваше высочество?
– Ты предлагаешь свою помощь?
Я смотрела на его отражение в зеркале, изогнув бровь.
– Я вызову горничную.
– Не нужно… – Я замолчала под его взглядом и вздохнула. – Хотя – вызывай. Сама не понимаю, как ухитрилась все это надеть.
– Неудивительно, – ответил он, уходя.
Глава 8
Проснулась я только на следующее утро. Сквозь витражи в окнах моей спальни ярко светило солнце. Накануне усталость утащила меня в глубокий крепкий сон без сновидений, и теперь, со вкусом потянувшись, я обнаружила, что чувствую себя намного лучше вчерашнего.
Цветные пятна буйно плясали на белых простынях. Некоторое время я, лежа на спине, перебирала пальцами дрожащие зеленые и синие ромбы.
Они напоминали воду на Калпис VII, планете-курорте, где мы однажды остановились после удачного дела – первой большой удачи после нескольких месяцев с Хао и жестких испытаний, после которых По-Син признал нас своими. Неделю мы блаженствовали там, купаясь в теплом море и нежась на розовом песке.
Как раз тогда, плавая в волнах, Портис в первый раз признался мне в любви. До сих пор я болезненно четко помнила, как ласков он был в ту ночь, как его пальцы и губы ласкали меня, разжигая огонь внутри. Мы с самого начала так подходили друг другу, но теперь я понимала: это потому, что он точно знал, кто я такая.
– Как мне тебя, паршивца, не хватает… – прошептала я.
– Ваше императорское высочество, вы проснулись?
В дверь спальни заглянула моя новая горничная, Стася. Вокруг ангельского личика весело прыгали золотистые кудряшки.
– Входи, – ответила я, соскальзывая на пол с кровати под балдахином.
Настроение разом сменилось, но ни к чему было пугать девушку только за то, что она появилась не вовремя.
Под атласным деревянным полом скрывалась сложная система труб, подогревающих пол зимой и охлаждающих летом. Сейчас пол под босыми ногами оказался так тепл, что я не удержалась от вздоха.
Я давно отвыкла от такой скромной роскоши: по ледяным стальным палубам «Софии» босиком было не погулять.
Увидев меня обнаженной, Стася отвела взгляд. Я закатила глаза и отправилась в ванную. Там уже клубился пар, и запах лимона с мятой окончательно прогнал сон.
– Я принесла ваш завтрак, принцесса, а потом вас хочет видеть императрица-мать.
– Как великодушно с ее стороны, – проворчала я, наблюдая в зеркало, как Стася морщится. – Который час?
– Половина одиннадцатого, мэм.
Стася смотрела в пол, прижав руки к груди. Кожа ее – цвета сливок – едва не сияла на фоне темно-серой униформы.
– Стася, посмотрите на меня, – сказала я.
Она подняла голову. Поразительно – какие живые голубые глаза она прятала от меня накануне ночью – чистые, как хинийские сапфиры, и вдвое ярче.
– Сирота?
– Да, мэм.
Большинство дворцовых слуг не имели сахотра. Должность во дворце означала для них лучшую жизнь: в деловых кругах предпочитали нанимать членов семьи или людей, рекомендованных близкими друзьями. В Индране человек без семьи был никем и шансов изменить свою судьбу у него практически не
