Останется только цепляться за память – память о прошлом и о Портисе…
Эммори остановился у стальных дверей.
– Подождите здесь, пожалуйста, – сказал он и, не дожидаясь ответа, скользнул внутрь.
Пока мы ждали, из дверей вышло несколько техников в белых халатах, и всякий раз рука Зина заметно дергалась в сторону кобуры на поясе.
– Расслабься, – полушепотом сказала я. – Будешь каждый раз вот так дергаться – поседеешь раньше времени.
Он ухмыльнулся, на щеке появилась и пропала ямочка.
– Что-то подсказывает мне, что я так или иначе поседею раньше времени, ваше высочество.
– Как это нелюбезно, – ответила я, протянув руку, чтобы поправить дред на его голове. В его серо-зеленых глазах вспыхнула радость, но сказать он ничего не успел: вернулся Эммори.
– Альба, останьтесь, пожалуйста, снаружи. Джет и Кас, вы с ней. Внутрь никого не впускать.
– Есть, сэр.
Старший телохранитель кивнул. Они с Касом заняли места по обе стороны стальных дверей, и я прошла внутрь.
– Ваше в-высочество. – Молодой техник выговорил мой титул с запинкой, пытаясь одновременно поклониться. Он был бледен, клок черных волос постоянно падал ему на лицо. – Техник Сэмюэл Перкинс. Если вы пройдете вон туда, мы приведем вас в порядок… ээ… все уладим.
Бедный юноша был на грани паники, и я, шагнув в модификационную камеру, мысленно попросила у него прощения. Для него все это плохо кончится, но мне не остается ничего другого, как играть свою роль.
«Етит-твою, пожалуйста, пусть из этого ничего не выйдет. Не хочу становиться прежней…»
Полукруглые дверцы сомкнулись вокруг меня. Полифлексовые стенки камеры позволяли хоть как-то видеть, что происходит снаружи, и это хоть немного облегчало тягостное ощущение. Я стиснула кулаки и сосредоточилась на силуэтах Зина и Эммори, видневшихся сквозь полупрозрачный материал.
– Положите, пожалуйста, ладони на обозначенные места и смотрите на экран перед собой.
– Должна предупредить, Сэмюэл, – стараясь говорить как можно вежливее, сообщила я, – в мой смати установлен килл-свитч. Если мать задумала загрузить в него какую-нибудь программку, подчиняющую волю, это плохо кончится.
С этими словами я разжала кулаки и положила ладони на гладкую поверхность сенсоров.
– Нет! Конечно нет, ваше высочество!
Техник дернулся, будто от пощечины, и обернулся к Эммори. На лице моего телохранителя не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он смотрел мне в глаза, затем перевел взгляд на техника.
– Продолжайте, Сэмюэл, – велел он.
Тот сглотнул и начал нажимать кнопки на панели перед собой.
Ладоням стало тепло: вживленные в них чипы начали принимать сигнал. Медленно выдохнув, я закрыла глаза. Открыв их, я увидела строки кода, бежавшие по экрану куда быстрее, чем я смогла бы хоть что-то разглядеть. Однако для моего смати таких препятствий, конечно же, не существовало, и он обрабатывал код по мере поступления.
Голова закружилась, и я сдвинула колени, чтобы удержаться на ногах. Я знала, что через пару минут головокружение пройдет, но пока что пришлось стиснуть зубы, борясь с тошнотой, и сосредоточиться на самом простом – на дыхании.
– Ваше высочество?
Сфокусировав взгляд, я обнаружила Зина, стоявшего у самой камеры. Выдавив улыбку, я сказала:
– Голова кружится.
Он понимающе кивнул.
– Неудивительно. Это скоро пройдет.
Я поглядела через его плечо на Эммори, стоявшего рядом с техником.
– Я в порядке, Эмми. Спорим на двадцать кредитов, что ничего не выйдет?
– Думаю, я не приму этого пари, – ответил он, не глядя на меня.
Я ухмыльнулась и прислонилась к стенке камеры. Техник принялся набирать команды, чтобы вернуть мое истинное лицо.
Генные манипуляции в косметических целях широко применялись еще на заре существования Солярианского Конгломерата. Пока правительства и ученые бились над лечением болезней и предупреждением врожденных дефектов, частные компании сосредоточились на более прибыльном применении генных технологий. В результате женщины, да и мужчины, могли менять цвет волос просто для забавы. Или цвет глаз, рост, фигуру. Только пожелай, и все будет сделано.
После отделения от Солярианского Конгломерата эти забавы вышли из моды. Престижной стала естественная внешность – в противовес искусственному фасаду, обычному для солярианцев.
Но модификация, сделанная мной после побега, как раз перед тем, как я встретила Портиса, была не только косметической. Генная манипуляция в одной
