Мелиор оглядел напоследок свою тюрьму. Показал язык каждой стене в отдельности и исчез. Бес вздохнул – даже сейчас, перед ним, не обошелся без фарса. Ну что ж, ему тоже пора. Вперед! За крыльями.
После того как мир спроецировался перед его глазами, Мелиор огляделся и почувствовал какую-то тревогу. Ну да! Слишком голубое небо, слишком влажный воздух, слишком высокие деревья и слишком крупные насекомые. Он услышал очень громкий рев, и в его голове стала созревать мысль, пугающая своей нелепостью. Не может быть! «Бе-е-с!» – отчаянно закричал он и увидел, как из ближайшего леса выходит тираннозавр.
Раннее утро. Тишина такая, что окружающий мир кажется нереальным. Зеркало озера беспокоит только маленький самодельный поплавок. Я сижу на берегу, внимательно уставившись на него в надежде на то, что какая-то сумасшедшая рыба все же проголодалась. И поплавок вздрогнет несколько раз, словно от испуга, искупается разок и уйдет под воду окончательно, что будет для меня знаком. Здесь главное – не опоздать, не упустить добычу.
– Не понимаю, – чей-то голос нарушил мое уединение, – почему волшебник, которому стоит только щелкнуть пальцами, и рыба добровольно будет выпрыгивать из воды прямиком в ведерко, сидит на берегу с такой дубиной.
Я оглянулся. За моей спиной стоял Хортус. Он создал небольшой стул и сел рядом со мной.
– Эту дубину, как вы выразились, я сделал собственными руками, – обиделся я.
– Хочешь, подарю тебе хороший спиннинг? – спросил меня Хортус и улыбнулся, глядя на мою отвисшую челюсть, – я очень люблю путешествовать, – пояснил он и вдруг как закричит, указывая в сторону озера: – Клюет! Клюет!
После недолгой борьбы я вытащил на берег огромного окуня и снова закинул удочку.
– Василий, давай попьем чайку и поговорим, – сказал Хортус и создал шатер. Внутри был накрыт низенький столик, и мы уселись перед ним по- турецки.
– Трудный разговор нам с тобой предстоит, – вздохнув, проговорил Хортус.
– Вы хотите нас отправить домой? – печально спросил я. – Пора уже?
– Да нет, нет, конечно же! – Хортус замотал головой.
– Может быть, на Марсе революция, нам грозит нашествие марсиан, и мы летим в космос? – выдвинул я еще одну версию.
– Марсиане со своими проблемами сами разберутся. Мне нужно поговорить с тобой о тебе, твоей бабушке и обо мне. Не перебивай меня, мне и так трудно. Человек иногда совершает ошибки, о которых потом жалеет всю жизнь. Я не исключение. Я очень жалею, что когда-то давно не простил твою бабушку, мою дочь Варвару. Я поставил ее тогда перед выбором: либо я, либо любовь. Она выбрала второе, и я остался один, упиваясь своей обидой. Здесь она могла бы стать великой колдуньей, а там она была всего лишь деревенской знахаркой, ведьмой. Что ее там ждало? Зубная боль и прыщи малолеток? Любовь слишком скоротечна, чтобы ради нее отказываться от жизни. От всего того, что я мог бы дать ей. Ты, наверное, будешь презирать меня и никогда не простишь? Я пойму. Но я бы очень хотел сделать из тебя великого волшебника и отдать тебе все, что имею.
Я смотрел на Хортуса, и в мою голову лезли, как всегда, дурацкие мысли. В такой-то момент мне вспомнилась передача «Найди меня» и разные пародии на нее. Ну что я за человек?
– Дед! Я ведь догадывался! Можно я тебя так называть буду? Или здесь так не принято? Хотя ты… гм… вы мне прадед. Какое счастье! Как я рад. Надо Ерему обрадовать! И ребятам рассказать. – Видимо, на нервной почве слова сыпались из меня как из рога изобилия.
Хортус встал. Мы обнялись и долго стояли, обнявшись. Слова были не нужны.
– Ты же не уедешь? – спросил прадед.
– Пока ты меня всему не научишь – нет. Но там бабушкин дом. Его сожгут, если я не вернусь. А Ерема, домовой наш, долго не сможет без своего дома. А Вован с Димоном? Этот мир для них чужой. Вдруг они по своему боссу соскучились. Хотя, может, все-таки есть смысл спросить у них самих, чего они хотят?
– Ну, дом твой можно перенести сюда, в наш мир. Ерема счастлив будет. Родственников твоих женим. Детьми и хозяйством обрастут и про босса своего забудут. А нам с тобой предстоит познать много нового, для тебя, конечно. Ты станешь великим…
– Волшебником! – закончил за прадеда я. – Ну почему так всегда? Кому-то – семья, хозяйство, дети, а мне только зубрежка и книги? А где же приключения, авантюры и любовь, наконец? Что я, не человек, что ли?
– Любовь говоришь? Смотри, – сказал прадед, указывая в небо, – два влюбленных голубка учат третьего летать.
Я посмотрел в том направлении, куда указывал прадед, и увидел следующую картину. Бес стоял на спине у Кассио и, видимо, собирался прыгнуть вниз. Ах да! У него же теперь были крылья. Судя по всему, он боялся, Очень! И поэтому Виола решила ему помочь. Слышать диалогов мы не могли, зато видели, как Бес, вцепившись в спинку кресла, закрепленного на спине дракона, мотая головой, старается не смотреть вниз. Виола, видимо, устав от уговоров, пытается спихнуть его когтем. Ей это удается, и Бес, падая, издает такой душераздирающий вопль, что его отголоски достигают-таки наших ушей. Господи! Неужели он разобьется? Я уже собрался наколдовать огромную кучу сена, как вдруг Бес заработал крыльями и неровно пошел вверх.
– Летит! Летает! Парит! Наш орел! – вспомнил я мультик про попугая, но Хортус, похоже, его не видел.
