– К сожалению, они были добры, – Мазена провела ладонью по подолу платья, будто пересчитывая жемчужинки, на него нашитые, – но не слишком умелы. И неосторожны. Проклятие перешло на них.
– Какой ужас. – Ядзита произнесла это так, что стало очевидно: ничего ужасного в случившемся она не усматривает.
– Мой отец, конечно, позаботится о несчастной Заславе… у нее большая семья… и Радомилы умеют быть благодарными.
…и благодарность, надо полагать, проявят, открыв счет в банке.
Себастьян помнил досье. Четверо сестер, среди которых Заслава старшая. Род старый, но не древний, и обедневший в последние годы. Из приданого – наследная красота, слабый целительский дар, который наследовался по женской линии, и небольшое поместье, одно на четверых… Конкурс шансом для одной… и деньги Радомилов помогут семье, вот только… Заславе путь отныне или в приживалки, или в Ирженин монастырь.
– А с Элией и вовсе просто… мой кузен на ней женится.
…и снова договор. Элия – купеческая дочь, богатая невеста, которая получила жениха из самих Радомилов. Шляхетная кровь, едва ли не королевская… и верно, есть с чего гордиться.
До чего все ладно выходит.
Складно.
И злость, Себастьяном испытываемая, иррациональна.
– Панночки скучают? – Этот вкрадчивый голос нарушил течение мыслей.
– Ах, что вы, ваше высочество, – ответила Ядзита, вскакивая. Она присела в реверансе, пожалуй, чересчур уж низком, но наглядно демонстрирующем обильные прелести панночки, обрамленные кружевом. – Разве можем мы соскучиться здесь?
Мазена от низких реверансов воздержалась, но его высочество наградила долгим внимательным, если не сказать – изучающим, взглядом. Тот же благосклонно кивнул:
– Не помешаю?
– Что вы, как можно! – в один голос ответили Ядзита с Мазеной, а Тиана лишь кивнула, досадуя, что появлением своим наследный принц спугнул некую, несомненно важную, мысль…
…что-то о Мазене Радомил…
…о проклятии…
…о возвращении…
– И позволено мне будет узнать, что прекрасные панночки думают о сем мероприятии?
…что закрыть бы его, а лучше и вовсе упразднить, поскольку смысла в конкурсе Себастьян не усматривал.
…на позавчерашнем дефиле натер ноги модными туфлями и едва прилюдно не сверзся с каблуков, каковые были излишне тонки и неустойчивы. Устоять-то устоял, но на подол наступил, каковой от этакого обращения взял да порвался.
…а вчера мало что не опозорился в музыкальном салоне, где красавицы демонстрировали королевским гостям свое умение… Лизанька и та сыграла веселей… и не объяснишь же, что Себастьян в своей жизни клавикорды видал, конечно, но издали, с безопасного, так сказать, расстояния.
Но у панночки Белопольской имелось свое мнение. И неудачи ее не пугали.
– Чудесно! – воскликнула она и руками всплеснула, а острый локоток чувствительно задел венценосный бок, кстати, весьма себе костлявый. – Я и думать не могла, что здесь будет так чудесно!
– Премного рад, что вам нравится.
Его высочество наградили Тиану дружелюбнейшей улыбкой, и Себастьян мысленно пожелал себе провалиться: вот для полного счастья не хватало ему лишь высочайшего интереса. Ядзита ревниво поглядывает… ей на лавочке места не осталось, а Мазена свое уступать не намерена.
– Вот у нас в городе тоже конкурсы проводят! – поспешила поделиться Тиана. – Каждый год! Прежде-то мне дядечка не позволял участвовать…
– Почему?
– Потому что приличные девицы перед мужиками хвостами не крутят…
– Какое верное наблюдение. – Его высочество взяли панночку Белопольску за руку. – Ваш дядя, полагаю, человек старой закалки, строгих правил…
– А то… он так и сказал: Тиана, вздумаешь дурить, зашибу… вы не подумайте, дядечка у меня добрый, только вспыльчивый больно. Бывало разорется, а то и швырнет чем, особливо ежели с перепою. Потом ничего, отойдет, извинения попросит… но я ж не про него, я про конкурс… так вот, каждый год проводят, и мэр самолично красавиц выбирает. Правда, получается, что в прошлом годе, и в позапрошлом, и в позапозапрошлом…
Высвободив руку, панночка Белопольска с самым серьезным видом принялась загибать пальцы, чтобы точно вспомнить, в какие годы ненавистная мэрова дочка выигрывала конкурс красоты…
– …а из нее красавица, я вам скажу, как из коровы танцорка!
– Вы просто очаровательно непосредственны.
Ядзита фыркнула.
