Выбравшись из кучи мусора, она лицом к лицу столкнулась с человеческим скелетом. Моргнула, сглотнула, осмотрела одежду скелета и принялась ее стягивать. И правда, его одежда, пожалуй, была почище одеяния Лорелин.
– Ты бы предпочла, чтобы после званого обеда я оказался здесь? – спросил Валериан, указав на скелет.
Лорелин вздохнула.
– Я бы предпочла, чтобы ты забрал меня куда-нибудь еще, а не на гигантскую помойку.
Валериан нахмурился.
– Да если бы не я, ты бы сейчас уже мозгов лишилась.
Внезапно, неожиданно для него, Лорелин улыбнулась.
– И нас бы таких стало двое.
– Да неужели? – огрызнулся Валериан. Все происходящее начало его действительно раздражать. – А кому взбрело в голову поохотиться на бабочек возле каньонов?
– А кто даже не умеет управлять скай-джетом? – не осталась в долгу Лорелин.
– А кто чуть не убил меня, просто потому что не умеет правильно читать цифры?
– А кто бы сейчас лишился руки, если бы мне не удалось отремонтировать передатчик за тридцать секунд?
Валериан побагровел от гнева.
– Я только что спас тебе жизнь, и такую благодарность я от тебя получил?
– А я спасла твою, забыл? Мой мозг едва не высосала медуза, пока я тебя искала!
– Да что не так с тобой и твоим мозгом сегодня? – воскликнул Валериан.
– Эй… ребята… – раздался тихий голос Баббл.
Спорщики повернулись и в унисон рявкнули:
– Что?!
– Что-то мне нехорошо.
Гнев Валериана мигом сменился беспокойством. Баббл почти полностью вернулась в свою женскую человеческую форму. Но не совсем. И вместо привычного голубого оттенка ее настоящая форма приобрела мерзкий фиолетовый цвет синяка. Ее лишенное каких-либо черт лицо уставилось на Валериана. Баббл осела на груду мусора, и агент поспешил продраться к ней.
– Что случилось? – взволнованно спросил он.
– Должно быть, я поранилась во время сражения, – ответила она слабым голосом.
Цвет ее кожи сменился с фиолетового на красный. Баббл дернулась, поморщилась, и на мгновение ее лишенное каких-то черт лицо приобрело очертания танцовщицы кабаре.
«Сражение…» Валериан сражался как безумец. Он был уверен, что клинки стражников не задели его, потому что он был так хорош. Но клинки стражников и не могли задеть его – Баббл защищала его собственным телом. Все удары охранников пришлись в нее. А он даже не подумал о ней, слишком занятый собой. Уверенный, импульсивный Валериан. А теперь…
– Баббл, – пробормотал он. – Мне так жаль. Что мне сделать?
Уголки ее рта изогнулись в слабом подобии улыбки, разбившей его сердце.
– Ты ничего не сможешь сделать. Все в порядке. Там, откуда я родом, смерть не так болезненна, как жизнь.
Слова ранили будто ножом.
– Не говори так!
Баббл слабо улыбнулась.
– К сожалению, это правда. Жизнь – тяжкое бремя, когда у тебя нет личности, которую ты бы мог назвать своей.
Слова Баббл удивили Валериана, однако затем он неожиданно улыбнулся. Он очень нежно взял Баббл в объятия.
– Но у тебя есть собственная личность. Ты настоящий герой. Более того, ты величайшая актриса из всех, кого я знал.
Глаза Баббл заполнились кровавыми слезами.
– Благодарю тебя. Мне было приятно играть для тебя. Осталась лишь одна… последняя роль.
Ее лицо сморщилось от усилий. Затем, внезапно, все тело танцовщицы замерцало, и сквозь красный цвет проступили белая ткань, золотые украшения, гладкая коричневая кожа и блестящие черные волосы. Обведенные черной тушью глаза лучились улыбкой.
Нефертити.
– Оставляю тебе мое царство, – несмотря на то, что тело подводило ее, голос Баббл звучал звонко и сильно, – позаботься о нем.
– Позабочусь, – торжественно пообещал Валериан.
Несмотря на испытываемую боль, Баббл продолжала говорить:
