– Ты думаешь, это мог быть Интгилиг? – задумчиво спрашивает Азамат.
– Ну щас! – фыркает Кир. – Он меня всю жизнь ненавидел, а я его! Стал бы он стараться!
Алтонгирел задумывается и еще немного звенит жезлом по обеим сторонам от головы Кира.
– Мне сомнительно, – наконец медленно произносит он, – что это был духовник. Но и на знающего тоже непохоже.
– Может, все-таки бог? – предполагает Азамат. – Пусть не Ирлик-хон, но…
– Да нет, что ты, какой бог! – морщится духовник. – Говорю тебе, че-ло-век. Не знаю, может быть, ученик… Ученические молитвы иногда очень странные. Но честно говоря, хотел бы я себе такого ученика когда-нибудь.
Кир бросает на духовника быстрый непонятный взгляд и тут же снова изображает безразличие.
– Ты сам-то не знаешь, кто ради тебя так расстарался? – спрашиваю.
Кир неопределенно пожимает плечами.
Алтонгирел еще пару секунд озадаченно его рассматривает, потом стряхивает задумчивость и убирает жезл.
– Ну а теперь пойдем побеседуем, – решительно предлагает он, указывая ладонью на Кирову комнату.
Ребенок косится на нас. Не знаю, что выражает мое лицо, а вот Азамат ободрительно улыбается.
– Давай-давай, надо иногда разговаривать с духовником, пусть ты и не в его опеке.
Кир обреченно сутулится и топает в свою комнату, а за ним по пятам Алтонгирел, всем своим видом выражающий, что проблемы только начинаются.
Азамат вызывает на журнальном столике игру для деток младшего возраста, запускает на столик Алэка, поднимает бортики и радостно перебрасывается с мелким бегающими по поверхности разноцветными щенятами. Алэк пищит и лупит ладошками, отправляя щенят обратно к Азамату. Я присоединяюсь: посылаю из другого угла стола радужных божьих коровок.
Духовник выходит от Кира минут через десять с выражением удовлетворения на лице.
– Ну что? – тут же вскидывается Азамат. – Он что-нибудь тебе сказал?
– Почти ничего, но я и не ожидал большего, – с видом знатока отвечает Алтонгирел, потом отвлекается на щенят, уж больно они дивные.
– Так как ты считаешь, есть надежда, что он образумится? – не унимается Азамат.
Духовник пожимает плечами.
– Надежда есть всегда. Но в ближайшее время я бы на твоем месте чудес не ждал. Он завернут в восемь слоев брони, в таком виде очень трудно двигаться.
– Это ты про молитву?
– И про молитву тоже, – отрешенно произносит Алтонгирел и быстрым движением руки зажимает щенка в углу стола, видимо, в надежде рассмотреть. Не тут-то было, нарисованный зверь вертится в поисках выхода еще быстрее, чем когда просто бегает. Зато Алэк очень возмущается, подползает и дергает Алтонгирела за руку, мол, отпусти. Щенок выскакивает и несется к дальнему концу стола.
– Он не любит, когда их ловят, – поясняет Азамат. – Ему нравится, чтоб бегали.
Алтонгирел неожиданно приветливо улыбается мелкому.
– Князь растет, – одобряет. – В тебя будет.
– Этот-то да, а вот старший в кого… – вздыхает Азамат.
– Тоже в тебя, – успокаивает его Алтоша. – Погоди, увидишь.
Азамат подается вперед, глаза так и светятся надеждой.
– Слушай, ну хоть посоветуй мне что-нибудь, как с ним быть?
Алтонгирел глубоко вздыхает и поворачивается, чтобы смотреть Азамату в глаза.
– Я скажу, но ты же все равно не станешь.
– Ну?!
– Если хочешь, чтобы он с тобой нормально общался, ты должен быть по отношению к нему жестоким эгоистом.
Азамат откачивается обратно.
– Как так? Ты что, разве я могу…
– Вот потому я и говорю, что ты не станешь. Значит, жди в сторонке.
– Погоди, Алтонгирел, – встреваю я. – Почему ты считаешь, что Киру можно помочь жестокостью? Это какой-то странный подход.
– Я не сказал «помочь». Я сказал, что общаться с ним сейчас можно только так.
– Но ведь Лиза с ним как-то общается, – не понимает Азамат.
– Так и общается: эгоистично и жестоко, – доходчиво поясняет Алтоша.
– Э! Минуточку! – одергиваю его я. – С чего ты взял? Я ему ничего плохого не сделала. Это он тебе такое про меня сказал?
