километров качество снимков просто потрясающее.
Наши боевые машины теперь называются Мо-1 – как и все остальные – по первым буквам фамилии конструктора. В том же Первомайске видели штук тридцать и только что перегнанных туда По-1Б – бывших УТИ-17Б – бомбардировочный вариант. Видимо, перевооружают один из полков, а первый или последний – не знаю. Ещё рассказывали о других машинах, очень похожих на По-1, но меньше размером. К ним вообще никого не подпускают – полагаю, это По-3. Не уверен, но, если на них установлен двигатель М-105, то «мессерам» придётся кисло. Ведь где-то в этих краях расположен полк, где старшим лейтенантом служит Александр Иванович Покрышкин. И не только он – многих искусных и опытных лётчиков потеряли мы в начале войны в той моей прошлой-будущей жизни, а этот ас прошёл с боями от западной границы до Кавказа, чтобы потом вернуться и сбить реактивный «мессер» уже над Германией. Или это был Кожедуб? Не помню в точности. Но над Германией.
Не знаю наверняка, что изменилось с моим появлением в этом прошлом – командир полка в звании капитана – не бог весть, какая большая шишка. Ну да стратегия – не мой уровень. Вот, скажем, о По-5, которые бывшие УТИ-16, я вообще ничего не знаю. Не знаю даже однорядный на них мотор или двухрядный. Принят на вооружение бомбардировщик Пе-2, или он же, но истребитель Пе-3? На испытания Ар-2 я так и не попал, а Конарев с некоторого момента перестал выдавать ответы на мои вопросы. Сказал, что и ему ничего не сообщают. Он вдруг понизился в звании до капитана авиации и служит у меня замполитом. Летает. Сказал, что окончил аэроклуб. То есть со связным самолётом справляется, да и истребитель может перегнать, хотя к плеяде бойцов не относится – не тот класс.
Шесть лет в авиации рядом со мной – много чего нахватался, ещё и пилотированию обучился. Он ведь молодой – немного за тридцать.
Наш транспортник сел. В него тут же запрягли пару лошадей и утащили на замаскированную стоянку – разгружают.
Откуда ни возьмись, появляется чужой По-2. С ходу садится, останавливаясь совсем рядом с деревьями – его мигом прямо на руках закатывают под растянутую сеть – с маскировкой тут строго. А ко мне идёт Мусенька – это она прилетела. В форме с петлицами капитана. Её, как и меня, восстановили в звании. Отчего же на её лице написано такое огорчение?
– Ты представить себе не можешь, какая засада, – она замирает в моих объятиях и сотрясается от рыданий. – Целый подготовленный полк ночных бомбардировщиков разобрали на самолёты связи. Я теперь осталась совсем одна – даже штурманов, и тех позабирали, не говоря о техниках и аэродромном обслуживании. Всего-то три дня меня не было, пока отвозила семью под Горький, а вернулась на пустое место.
«Вот это фокус, – думаю я, поглаживая трясущиеся лопатки. – Оказывается, её поступление в аэроклуб сразу после окончания морского техникума было прикрытием для формирования авиаполка и обучения лётного состава. Внешней, так сказать, мотивацией».
– Как же ты меня отыскала?
– Видела твоих в Первомайске. Некоторые меня знают. Я же прилетала в Воронеж. У тебя двадцатикиллограммовки есть?
– Для тебя всё, что хочешь.
– Завтра вечером мне понадобится восемь штук. Четыре раза.
– Что будем бомбить?
– Переправу. Помню, где её навели в прошлый раз. Собственно, её я и собиралась обслужить силами своего полка.
– Мадам – полковница?
– Бесполковница нынче твоя мадам. Одинокая я теперь, как перст в проруби.
– Если ясновельможная позволит мне подержаться за ручку, а сама в нужный момент нажмет на кнопку сброса, то в полёте она не будет одинокой, – я уже понял, что моя хорошая просто в отчаянии. Она люто ненавидит румын за то, что они сделали с её семьёй. Для неё открывалась отличная возможность поквитаться с ними, но всё рухнуло из-за чьей-то слишком активной распорядительности.
От самолёта подходит ещё одна девушка. Стоит, не решаясь вмешиваться в наше общение.
– Ты откуда тут взялась, Бю? – поворачиваю я голову в её сторону.
– Фройлен Мария подхватила в Первомайске. Меня отчислили из полка и приказали вернуться домой.
На петлицах отчётливо видны следы снятых кубиков. Поволжскую немку Херменегильду Бюхель выгнали из рядов накануне начала военных действий – это я сразу понял. Но она отличный истребитель и просто наш человек. Она советская – я это точно знаю. И прекрасный командир звена. Из лётчиков- спортсменов. В полку по собственному желанию после моего предложения.
– Я не фройляйн, а фрау Субботина. Шурик, у тебя же есть связной По-2! Херми, проследи, чтобы на него установили бомбосбрасыватели под двадцатикиллограммовки. Радость моя быстро пришла в себя и начала распоряжаться.
– А у нас в полку других и нет, – пожимает плечами Бю. – Только этот калибр. Так это? Берёте техником?
– Пилотом будешь. Рядовым. Красноармейскую книжку я тебе выпишу, – реагирует Мусенька. – Канцелярия у меня с собой, а грамоту я разумею, – ого, и юмор к ней вернулся. – Ты с горизонтали бомбометать умеешь?
– И с горизонтали, и с пикирования. Твой Субботин учил, фрау капитан, – а вот в голосе Херменегильды чувствуется напряженность. Видимо, она сообразила, что ей уготована роль водителя устаревшей этажерки. К тому же напрягает наличие двух стоящих в обнимочку командиров полков. Её явно зачисляют не в истребители.
