Самой ей было его никак не дотащить, пусть дом и близко. Пришлось прибегнуть к крайнему средству. Использовать последние запасы дорогой и редкой настойки, которая, как поговаривают в народе, «и мертвого поднимет, хотя ненадолго». Хорошо, что хоть немного удалось пополнить сегодня запасы. Во всяком случае, добраться до ее жилища на собственных ногах раненый теперь сможет. А если нет… Ну, значит, она сделала что могла и действительно может со спокойной совестью отправляться восвояси.
Однако беглец пришел в себя еще прежде, чем флакон Тамиры опустел. Возможно, к моменту ее прихода он не лежал без чувств, а просто спал. Сразу закашлялся, но, к счастью, уже успел выпить лекарство почти до дна. С помощью девушки он смог подняться на ноги.
– Идем! – позвала Тамира, когда они выбрались из кустарника, и указала направление кивком.
Он посмотрел непонимающе, но девушка не знала, в чем причина. Возможно, беглеца терзали вполне разумные вопросы: кто она, откуда взялась, куда собирается его вести и зачем. А может быть, он просто плохо соображал в силу своего состояния и в его недоумении не было особой осмысленности. Так или иначе, с Тамирой он пошел. Молча, не задавая вопросов. То и дело спотыкался, пошатывался (хоть она и старалась его поддерживать), но все-таки шел.
– Куда мы идем?
Девушка вздрогнула, услышав этот вопрос. Сосредоточившись на дороге и ночном лесу, она почти забыла, что ведет за собой человека, способного говорить.
– Ко мне домой, – бросила она, когда первичный испуг сошел на нет.
– Зачем?
– Кровь твою буду пить, – огрызнулась Тамира.
И без того она ходит по лесу среди ночи, непонятно с какой радости, тратит запасы ценного зелья и тащит из кустов совершенно постороннего мужчину. Так нет, ей еще и на глупые вопросы надо отвечать!
– Я травница, – пояснила Тамира чуть позже, справившись с собственным раздражением. Злилась-то она в первую очередь на себя, а не на спутника. – У меня дома есть лекарства. Подлечу тебя немного.
Искоса глянув на мужчину, она увидела на его лице все то же недоумение, но гадать о причинах не стала. Вряд ли он сейчас вполне адекватен, так стоит ли разбираться? Слишком слаб, чтобы как-то ей навредить, – и то ладно.
До дома они добирались почти час. Намного дольше, чем потребовалось бы ей одной. Но спутник даже после настойки ферны с трудом передвигал ноги, тяжело дышал и был вынужден часто останавливаться, чтобы передохнуть. Наконец, они вошли в дом и закрыли за собой дверь, отсекая перекличку ночных птиц, стрекот сверчков и прочие звуки ночного леса. Комнат было две, и в каждой имелось по кровати – одна на случай, если кто-то из знакомых приедет и останется переночевать, что, впрочем, случалось крайне редко. Вот на эту-то кровать Тамира и уложила больного. Точнее сказать, он просто упал на эту кровать лицом вниз, едва до нее добравшись. На большее действия ферны не хватило: все-таки растение, что бы там ни говорили, не волшебное.
Тамира немного посидела, отдыхая, а затем приступила к осмотру.
Удивительно, но ничего по-настоящему серьезного, такого, что угрожало бы жизни пациента, осмотр не показал. Не было ни переломов, ни глубоких ран, ни повреждения внутренних органов – насколько Тамира, конечно, могла судить, будучи все же больше травницей, чем лекарем. Ушибов и синяков – много, несколько мелких порезов, следы и от веревок, и от кандалов. Жар. И еще какие-то следы, в происхождении которых она не была уверена. Но если от пыток, значит, пытали аккуратно, так, чтобы не покалечить жертву.
Поморщившись, размышления на эту тему Тамира закончила. Перешла к делу. Продезинфицировала порезы. Потом приготовила жаропонижающее средство, размешав в воде заранее заготовленный порошок. Влила лекарство больному в рот.
На этом сочла, что на сегодня хватит, и отправилось спать. Все остальное могло подождать до завтра. В конце концов, лазарета для беглых преступников она здесь не открывала. Самое срочное сделала. А на отдых она тоже право имела. И без того до утра оставалось недолго.
Грань Безопасности безропотно пропустила в Оплот свою дочь, даже не подозревая, какие сомнения поселились в ее душе, сделав, быть может, не такой благонадежной, как прежде. После третьего перехода я перестала с трепетом замирать, прежде чем преступить Грань. А вот на этот раз в сердце появились сомнения. Но нет, Грани было решительно все равно, что за мысли лелеют входящие в Оплот люди. Ее интересовала только масть.
Я надеялась избежать по пути встречи с разбойниками, однако обстоятельства сложились иначе. Мэл углядел меня, когда я успела подобраться совсем близко к Грани, и тут же поднял шум. Однако мои опасения оказались напрасны. Дик бросился ко мне с распростертыми объятиями. Прежде подобного за ним не водилось, хоть наши отношения и были весьма теплыми и он даже порой по-братски целовал меня в щеку.
– Элайна! Черт меня побери, Элайна! – вскричал он, ринувшись мне навстречу. – Хоть одна хорошая новость за последнее время! А нам сказали, что тебя раскрыли светлые и больше мы тебя не увидим.
Разбойники знали о роде моей деятельности значительно больше, чем большинство обитателей Оплота. Как-никак, именно им следовало в случае необходимости прикрывать агентов вроде меня в районе границы. Впрочем, больше других знали и обитатели приграничной деревни. Поскольку дорога к Грани вела только одна, от них трудно было утаить столь частые перемещения за территорию Оплота и обратно.
– Действительно схватили, – подтвердила я, оказавшись в его объятиях. – Но, как видишь, выпутаться мне все-таки удалось.
