ограничения? К примеру, императорские отпрыски могли драконью кровь принимать, а вот Ричарда она сожжет. И наверное, сомнения отразились на его лице, если мальчишка расхохотался.
— Пей уже. Ничего с тобой не случится… а вот про свободу… ты можешь пойти и плюнуть в лицо вашему Императору?
— Зачем?
Дух пожал плечами.
— Ладно, не Императору, а, скажем, градоправителю… или не плюнуть, а ударить… если тебе того хочется. Или вот снять штаны и… справить нужду на площади?
— Нет, — признал Ричард и зубами вытащил пробку. Сидела она, к слову, весьма и весьма плотно. — Это глупость какая-то… и незаконно, а закон…
Улыбка скользнула по тонким губам.
— Хочешь сказать, что в вашем мире все происходит по закону? Исключительно по закону? А закон справедлив и никак иначе?
Кровь оказалась кислой.
Как яблоки-дички.
Ричард ждал… вот чего-то необычного, скажем, обжигающей горечи, чтобы язык занемел. Или сладости. Или живого огня. А она оказалась кислой и вязкой, и еще маслянистой. И даже когда он проглотил несчастную каплю, маслянистая кислота никуда не исчезла. Она покрыла небо, щеки, сдавила горло…
— Гадость, верно? — Мальчишка наблюдал за Ричардом превнимательно. — Никогда ее не любил…
— А ты…
— Поили. По капле в день с годовалого возраста. Способствует развитию магического потенциала. А еще силы… интеллекта…
— Чего?
— Не бери в голову, тебе это не грозит.
Вот поганец! Не был бы духом, Ричард бы его полечил ремнем, глядишь, прибавилось бы уважения ко взрослым.
— Мы развивались быстрее обычных смертных. — Мальчишка вытащил крупный алый рубин, который теперь перебрасывал с ладони на ладонь. — В том числе благодаря драконьей крови. Удивительная вещь, да…
Стало горячо. Не так горячо, чтобы вновь вспыхнуть, хотя тело привычно отреагировало болью, но на сей раз было терпимо. Ричард осторожно вернул флакон в сундук, сел рядом. Обнял себя. Закрыл глаза. Никого он не хочет видеть.
Он вообще устал.
Безмерно.
И ему бы поспать хоть немного… которая уже ночь без сна? Нынешней гончая помешала… перед этим — вывертень… и каюша… и до того все что-то было и было, и Ричарду казалась, что он справляется…
— Это пройдет. Кратковременная слабость естественна. Твой организм все силы перенаправил на восстановление. Когда ожоги затянутся, ты почувствуешь прилив сил.
— Помолчи, а?
И дух замолчал.
Ричард знает прекрасно, что он хотел сказать. Прилив сил будет кратковременным. Если бы у Ричарда имелась еда, хоть какая-то, но лучше что-то сладкое… он и не ел давно, а магия заперта. Отвратное ощущение, как будто перерезали пуповину, которая соединяет Ричарда с миром.
— Не волнуйся, — теперь голос духа доносился издалека. — Ему надо немного передохнуть… а мы пока соберемся. Нет, золото не трогай, оно слишком тяжелое, лучше камни. Алмазы бери розовые… да, темные тоже, чем ярче окраска, тем дороже, мне так говорили… сапфиры… эту мелочь оставь…
Ричард позволил себе лечь.
Ненадолго.
Просто подождет, пока схлынет эта слабость… просто полежит… справится с дрожью в руках. И головокружением… с болью… нет, с болью не надо. Она отступила.
И это было удивительно.
— …вот это можешь взять, работа мастера Энноха, а его и в мои времена ценили… Боги милосердные! Оливия, ты не в подол нагребай, ты что, не знаешь, как носят украшения? Тиару возьми…
— Она принадлежит твоей матери!
— И что? — вполне искренне удивился дух. — Мама давным-давно мертва. Поверь, тиара ей не нужна, а работа хорошая. И алмазов здесь… хватит на дом… огромный дом, чтобы как в столице, как тот, в котором поселилась Орисс… Ричард ходил. Клялся себе, что ни ногой, а все равно пошел. Взглянуть издалека, чего ради… близко его бы не пустили.
