– Во дела. Дурной был человек. И ведь тоже царь. А помнишь, как ты на меня цыкал, когда я ему высказал, что он испорченный ребенок?
– А ты тоже хорош, на царя цыкать. Место свое надо знать.
– Мое место от царей не зависит. Я всегда здесь, Руси верный защитник.
– Все равно царю подчиняться должен.
– Должен, – вздохнул Микула.
Святогор удивленно посмотрел на собеседника.
– Ты чего это?
– Да я тут недавно с человеком одним пообщался. И он мне так понятно объяснил все: и про власть, и про народ. Не так уж ты и неправ, оказывается, как я думал.
– Ничего себе… Микула, ты ли это? Я тебе уже сколько веков про это талдычу.
– Да не так, как он. И вообще, я еще над этим всем думаю крепко.
– Что за человек-то? Если ты задумался над его словами – не рядовой человечек.
– А на вид самый обычный. Андреем кличут. Не рядовой, это точно. В этой семейке обычных людей нет.
– В какой семейке?
– Не важно в какой, – оборвал сам себя Микула, – давай уже закончим этот турнир без происшествий. И чтобы без хитростей.
– Никаких хитростей, даю богатырское свое слово.
– Вот и ладно. Твоему богатырскому слову я больше верю, чем княжескому слову Даниила, но все равно приглядывать буду за всеми.
– Приглядывай. Не возражаю.
– Ладно, Святогор. Еще поговорим. Позже.
– Давай, Микула, спокойной ночи. Даже не поругались почти в этот раз.
– Да, сегодня как-то тихо разошлись, – рассмеялся Микула, – и тебе спокойной ночи.
Глава 43
Пустынный волк на стяге
Группа всадников стояла на вершине бархана и осматривала поселение. Городок, а это был уже именно небольшой город, а не деревня или село, окружен деревянным частоколом, вокруг вырыт даже небольшой ров. Без воды конечно же в пустыне вода – редкость. Для этих мест серьезное укрепление.
– А что это за стяг такой над поселением, – заметил вдруг Джучи, всегда отличавшийся зорким взглядом, – у берендеев же зеленый стяг, а этот желтый.
– Желтый, зеленый – какая разница, – сплюнул на землю Тимур, – спускаемся и рубим всех.
– Успеем, – спокойно ответил вождь, – порубить всегда успеем. Шараган, ты не знаешь такого стяга?
– Нет, не припоминаю; может, кто-то уже разгромил берендеев и занял их поселение?
– У берендеев два полка. Один из них ветеранский, с богатырем во главе. Никто их не мог здесь победить, кроме нас. Разбойникам не справиться… не магоги же здесь победили?
– Магоги не догадались бы флаг вывесить. Они бы голову чью-нибудь повесили, так нагляднее. А стяг, символ – это для магогов слишком сложно.
– Не люблю непонятное, – вздохнул Джучи, – мне еще отец говорил, бойся всякой неведомой…
– Я помню этот стяг, – раздался рокочущий бас слева. Это подал голос немногословный великан Харко, известный на Руси как Идолище Поганое. Он пришел к степнякам совсем недавно, заявив с ходу, что хотел бы объединиться с ордой. Джучи устроил ему опрос, в ходе которого выяснилось, что великан ничего не понимает в степной жизни. Даже то, что у лошадей тоже есть молоко, для него оказалось новостью. Вождь уже хотел было отказать наглому претенденту, но тот просто взял одной рукой коня и подбросил его вверх на два десятка аршин, а потом так же легко поймал ошалевшее от ужаса животное и поставил на ноги.
– Я пригожусь, – просто сказал он тогда, и Джучи его услышал. Толстый великан пешим был ростом со всадника на коне, он спокойно шел за войском и делал, что ему говорят. Джучи не любил неясности и, выделив целый вечер, поговорил с новым соратником. Оказалось, что Харко ненавидел все русское лютой ненавистью, он был убежден, что орда рано или поздно пойдет на Русь, потому и присоединился к степному воинству. До этого он служил Чернобогу, тому странному существу в черных доспехах, чье место занял Джучи. Ему было все равно, кому служить, он просто любил убивать и сражаться. Вождь только порадовался такому удачному спутнику. Шаман был против, но возражал вяло. Он тоже не любил все незнакомое, однако теперь в степном воинстве появился свой богатырь. Сражался Харко с помощью огромного ржавого серпа, прикрепленного цепью к длинной рукояти. Вид у соратника был устрашающий: отвратительное лицо с мелкими маслеными глазками, толстый живот и короткие ноги создавали ощущение неповоротливого существа. До первого боя. Двигался Харко быстро и достаточно ловко, как большая обезьяна…
– Я помню этот стяг, – повторил великан.
