поверишь никогда, что такое можно встретить в самой обычной таверне.
Тяжёлые драпировки лилового бархата и нежная, невесомая паутинка тюля на окнах. Ковёр, такой пушистый и мягкий, что куда там дворцовым. Кадки с невиданными цветами, громадными, что твой кулак, желтовато-алыми, с венчиками, поблескивающими маслянисто.
Красная Упырица, она же Алая Леди, замерла, широко расставив ноги, уперев каблуки в пол, а руки – в бока. Вся в багряном, обтягивающем так, что посмотришь – в стыдный жар кинет.
У стены же, на лавочке, скромно сложила руки на коленях Мика. Микаэла. Его Микаэла. Мика – вместе с упырями?!
– Прости, миленький, – опустила Мика глаза. – Ты не думай, я тебя не обманывала. Ты мне и впрямь… по сердцу пришёлся.
– Потом миловаться станете, – жёстко проговорила вампирша. Глаза её сужались и вновь расширялись, словно она ими дышала. – Передал ли ты мои слова, княжич?
– Передал, – хрипло выдавил тот.
– Всё обсказал, как я тебе велела?
– Да. – Её взгляд разом и леденил, и будоражил.
– Они поняли, что Гримменсхольма нужно остановить? Что требуется любыми способами помешать ему завершить его чары?
– Не ведаю. – Он собрал все силы, взглянул упырице в лицо. – Они меня выслушали, но вот вняли ли – не ведаю.
– Микаэла? – резко обернулась к девушке Алая Леди.
– У меня всё готово, госпожа.
– Умница. Сколько их всего будет?
– Семьдесят восемь, госпожа. Но у меня кончился ихор.
Кончился ихор?! Что она имеет в виду?! – Княжич едва не пошатнулся.
– Сейчас уже неважно, – дёрнула подбородком Красная. – Семьдесят восемь хорошее число.
– И ихор был ядрёный, – мягко улыбнулась Микаэла.
Проклятье, кто же она такая?!
И… неужели… она со мной…
– Стой и не двигайся, – мигом всё поняла вампирша. – Значит, не вняли они, полагаешь?
– Не ведаю, – тупо повторил он.
Упырица вздохнула, почти по-человечески.
– Как ты думаешь, – сказала, кладя руку ему на плечо, – зачем я тут с тобой вожусь, время трачу?..
– Не ведаю.
Микаэла тихонько простонала и закатила глаза.
– Мне нужно, – негромко и внушительно сказала Алая Леди, – чтобы твой наставник и его друзья мне поверили. Обязательно. Отвести беду мы можем только вместе. Маги, охотники, вот она, – кивок на Мику, – ты, княжич. И мы, вампиры.
Княжич молчал. Остро кольнуло в не до конца ещё зажившей шее.
– Не веришь. – Красная Упырица скорчила недовольную гримасу. – Ну да, понимаю. Я же враг. Смертельный, исконный. Враг использует любые средства для конечной победы. Что может тебя убедить, человече?
– Убей упыря, – вдруг вырвалось у юноши.
Микаэла негромко хихикнула.
– Чист и наивен, – резюмировала Алая Леди, обернувшись к девушке. – Дружочек, если мы, вампиры, такие негодяи, как представляется тебе, неужто ради своих корыстных целей я не убью пару-тройку слабых, подлежащих отбраковке созданий? Неужто я поколеблюсь? Нет, княжич, ни рука у меня не дрогнет, ни клык. Не об этом просишь, не на том настаиваешь. Вампиры убивают вампиров, так же, как и люди – людей. Нет тут ничего особенного. Тем более когда у нас так велики… различия в силе. Слабые завидуют сильным. Сильные презирают слабых. Ничего не меняется.
Она замолчала, чуть покачиваясь на каблуках и глядя юноше прямо в глаза. Микаэла осторожно кашлянула со своей скамейки.
– Госпожа, я боюсь, что время уходит.
– Ты права, Микаэла. – Вампирша сощурилась, словно решаясь на что-то. – Идём, княжич. Ты единственный, кому они поверят. По дороге объясню остальное. И… я рада, что ты тогда остался жив.
– Нет, Вен! – яростно прошипела Алисанда. – Погоди! Не сейчас! Я должна понять!
Рука мага замерла, уже нырнув под плащ, где скрывался увесистый заплечный мешок, делавший Вениамина похожим на горбуна.
– Это портальное заклятье… – слабым голосом проговорила Корделия, сейчас бледнее смерти. – Но такое… такое… мне даже не вообразить… даже не представить…
