сжимал топор, такой же, как тот, что достался Вениамину в качестве трофея.
Чудовище воззрилось чёрными буркалами на толпу вампиров и зарычало, обнажая клыки; замахнулось топором.
Вениамин сжался, однако топор демона, занесённый над рогатой башкой, словно перехватила чья-то невидимая рука.
На тупой морде демона отразилось величайшее изумление. Он подёргал зависший в воздухе топор, но тот не поддавался. Обескураженный, демон выпустил топорище и, совершенно по-человечески разведя когтистыми лапами – мол, так, значит так, ничего не поделаешь – с совершенно недвусмысленным выражением деловито направился прямо к вампирам.
Кто-то из упырей вскрикнул, кто-то подался назад, расталкивая остальных. Толпа взволновалась, забурлила…
– Гийом! – проскрежетал лорд Гримменсхольм.
Но ле Вефревель, похоже, сам знал, что надо делать. Упыри из его команды подхватывали белые камни из соединявших монолиты дорожек, поспешно перекладывали их по-иному; облако лилового огня дрогнуло, в нем возникла поперечная перегородка; и из другой половины чудовищного портала прямо под копыта рогатому исполину посыпались красные демоны уже поменьше – мастер узнал собратьев демона Данджала, что когда-то, давным-давно, в совершенно иной жизни, вызывали Корделия Боске и упырица Морриган.
Демоны эти тоже не были обижены ростом и силой, но по сравнению с рогатым великаном, они казались просто карликами. Незримая длань швырнула их под копыта рогатому демону, вокруг его уродливой башки заплясала целая гирлянда лиловых огней. Демон замигал, захлопал глазищами, но лиловое пламя уже врывалось ему в ноздри и в уши, застилало глаза, цеплялось за чешую на висках.
Демон завыл, заревел в такой муке, что проняло бы и камень. Он попытался закрыть морду лапами, но лиловая субстанция уже добилась своего.
Рогатый гигант ринулся прямо на копошившихся у него под копытами более мелких демонов. Даже и без топора, он управлялся с ними, точно пёс с крысами – давил, рвал и убивал. Топтал копытами, пронзал когтями, сносил с плеч головы одним ударом пудового кулака; уйти от него никому не удавалось, более мелкие демоны казались оглушёнными, словно они плохо соображали, не в силах понять, что же произошло. Их пылающая кровь лилась потоком – и Вениамин с ужасом и отвращением вдруг увидел, как рогатый монстр, свернув шею своему меньшему сородичу, опрокинул безголовое тело над собственной разинутой пастью, в глотку страшилища устремился поток пылающей крови.
Демон отшвырнул выжатый досуха труп, тотчас распавшийся алой трухой, подхватил ещё один, точно так же опорожнил себе в глотку. Заворчал сыто и довольно, напоследок размозжил копытом голову и грудь последнего из меньших демонов, ещё пытавшегося шевелиться. Застыл, шумно рыгнул. И, вдруг отступив от мегалитов к стене каверны, безо всяких затей повалился спать, словно нажравшись до отвала.
У вампиров вырвался дружный вздох облегчения.
Что это было? Вениамин переглянулся с алхимиком, с Корделией – нервно задёргавшейся вдруг и поспешно ухватившейся за свой амулет – у всех на лицах отражалось лишь полное и абсолютное изумление.
Упыри сумели их удивить.
А из лилового облака уже появился второй такой же демон-гигант; и точно так же к нему под ноги другая часть жуткого портала высыпала целую пригоршню мелких (относительно, конечно же) демонов в такой же, как и у него, красной чешуе.
И всё повторилось. Лиловое пламя, рёв боли и безумное изничтожение. Рогатый демон номер два точно так же пил пылающую кровь собратьев; и точно так же, как первый, завалился спать, насытившись, словно вампир.
– Смотрите и трепещите! – высокопарно объявил Гримменсхольм. – Начинается новая эра, эра Ночных Звёзд, эра нашего народа! Достаточно мы прятались и скрывались! Великий поход начался, и горе тем, кто встанет у нас на пути!
Всё это было громко и пафосно. Длинные паучьи пальцы верховного вампира заметно тряслись, на восковых щеках, словно намалёванные румянами, горели алые пятна.
Вениамин, мастер, алхимик, чародейки – все они только и могли недоумённо переглядываться. Упыри вызвали демонов, и каких-то очень могущественных. Скармливали им их же меньших собратьев. Зачем? Захватить мир? Или, по крайней мере, Цитадель? Академию?
– Мои поздравления, весьма высокодостойный лорд Гримменсхольм, верховный арбитр нации Ночных Звёзд, – вдруг заговорил Вениамин, делая шаг вперёд. – Заклинание есть истинный шедевр. Никому доселе не удавалось ничего подобного! Но, уж коль ваша милость произвела нас в почётные гости и желает, чтобы мы стали свидетелями всего происходящего – быть может, весьма высокодостойный лорд поведает нам, какова конечная цель всего этого действа? Дабы мы прониклись бы ещё больше!
– Ха! Ха! Ха! – Три отрывистых сухих смешка. Глаза старого упыря горели. – Где же ваша мудрость, господин чародей? Не можете догадаться сами?
– Поистине, высокодостойный лорд, я не могу сейчас понять ваших намерений. Лишь вижу огромность усилий, вложенных в это заклятье.
– Не-ет, – клекочущий хохот. – Нет, волшебник, ты можешь смотреть и восторгаться, осознавая своё ничтожество по сравнению с великой нацией Ночных Звёзд! Но объяснять я тебе ничего не стану. Догадайся сам, коль сможешь.
– Благодарю за ответ, весьма высокодостойный лорд. – Вениамин хладнокровно поклонился. Что ж, не выгорело – но попытаться стоило. Упырь мог что-то и выболтать, в такой-то ажитации.
