глаза. Все – вооружённые боевыми молотами, шипастыми палицами, тяжеленными булавами, тем, что ломает и дробит, а не пронзает. На княжича они внимания не обратили – тащились себе, тяжело шаркая ногами в раздутых, чуть ли не лопающихся сапогах.
– Красавцы, правда? – Микаэла деловито похлопала ближайшего гууна по плечу, и тот вдруг довольно зафырчал, словно пёс, неожиданно приласканный хозяином.
Юноша не ответил. Не так долго был он учеником старого мастера, а, гляди-ка, привычки уже въелись.
Гуун – враг. Врага – уничтожить.
– Всё ли помнишь, миленький? – Микаэла стояла близко, даже слишком близко; голова враз начинала кружиться, а все мысли куда-то исчезали, утопая в тёплом тумане. – Тебе, главное, до них добежать. И чтобы они бы начали. Ни я, ни Алая Леди их… не склонят. А ты сможешь. Ждём, миленький, ждём сигнала. А потом… да поможет нам Стрела Спасителева!
Стрела Спасителева? То ж ересь! Ересь, соборами осуждённая, Империей Креста подавленная!
Мика улыбалась. Понимающе и чуть печально.
– Кто ж, кроме нас, вас, грешников великих, крест вместо Стрелы Священной вздевших, отмолит?
Княжич промолчал – и не диво, потому что там, в исполинской каверне, творились и вовсе невиданные чудеса.
Раскрывались врата миров, являлись демоны; великаны пожирали мелких и заваливались спать; лиловое облако стреляло снежно-белыми молниями и фиолетовыми протуберанцами, окатывавшими юношу потоками нестерпимого жара.
Он видел Красную Упырицу, единственную, облачённую в алое, среди толпы вампиров в чёрном. Видел высокого и тонкого старика в белом, от которого прямо-таки разило злом, словно густым, неприятным запахом, и княжич невольно вспомнил самое начало их пути со старым мастером, и рассказы о «верховном упыре», которого никто не может сыскать и даже вернуться с тех поисков не может.
А вот и мастер… и ещё люди вокруг – да, да, те самые – и женщины, которых он не знает.
А он, княжий отпрыск – здесь, с гуунами… как же перемешалось-то оно всё – он ведь и с мастером-то поссорился оттого, что тот, как показалось, заколебался, отступил – ан вышло всё равно по-иному, как и в дурном сне не приснится. И что, если врёт всё эта упырица, кровопивица проклятущая? Что, если наплела она это всё – про Пророчества Разрушения?
Но с другой стороны – не тронула она ведь его. И Мику не тронула тоже – как же так, выходит, могут-таки упыри свою природу, свою натуру пересилить?
– Зачем им демоны, Мика? Нас завоевать? – не выдержал он.
Девушка помотала головой.
– Не завоюют. Ни демоны, ни вампиры и никто другой. Спаситель не попустит.
«Всё с тобой понятно», – подумал княжич, разумеется, не сказав этого вслух.
Третий демон закончил свою жуткую трапезу. Лиловое облако к тому времени гудело и стреляло молниями так, что оторопь брала; лезть туда, под огненные струи и шипящие белые разряды казалось полным безумием.
– Ещё немножко совсем, миленький, – ласково сказала Мика. Гууны слушались её беспрекословно, ждали покорно и молча, лишь изредка переминаясь с ноги на ногу. Вот тоже – они ж вампирьи слуги, как простых людей слушаться могут? Мика-то – она именно что человек, не кровосос, не упырь!
И вообще, откуда она знает, что «немножко совсем»? Алая Упырица никакого знака не подавала.
Пол под ногами затрясся. Дрогнула монолитная скала, дремлющая в объятиях матери сырой земли, с самого, наверное, начала времён. Лиловое облако вдруг стало распухать, расти, пульсировать нагой, изначальной силой. Волны покатились сквозь живое и неживое, сквозь камень и воду, песок и землю, ствол и ветку, гнездо и лист, воздух и лёд; княжичу враз стало жарко, точно очутился в хорошо истопленной бане.
Словно прорвалась плотина, давно сдерживавшая напор воды, и поток устремился вниз, жадно сглатывая всё, до чего только мог дотянуться челюстями.
«У тебя есть способности, – бросила ему Красная Упырица, пока они пробирались подземным путём. – Про Академию никогда не думал?»
Вот сейчас они, способности эти, и сказались, будь они неладны! Скрутило, согнуло, только что в камень не вбило; а гууны стоят как ни в чём не бывало, да и Мика!
– Вставай! Вставай, миленький! – Её лицо вдруг оказалось совсем близко, на пылающий лоб брызнуло чем-то благословенно-прохладным, от чего враз наступило прояснение в голове. – Пора!
И точно – там, впереди, в толпе вампиров, высоко взлетела обтянутая красным рука Алой Леди.
Ноги словно сами собой сорвались с места. Во рту сухо, в висках зло и отрывисто колотится кровь.
И вслед за ним из зева тоннеля парами, одна за другой, ринулись и гууны, хрипло ревя и потрясая оружием.
Мика – Микаэла осталась где-то позади.
Белая молния с треском хлестнула по камню совсем рядом, княжича чуть не отбросило, он едва удержался; лиловое пламя, гудя и клубясь,
