Никто не видит ни его, ни раскрытой таинственной двери.
Мастер схватил свою сумку с припасами, в два удара высадил окно. Несколько капель крови, отпечаток сапога на подоконнике; пусть теперь разбираются.
И шагнул в зев потайного хода.
Несколько мгновений ушло, чтобы найти рукоять, какой запиралась сдвижная кирпичная дверь. И стопор, не дающий ей быть открытой с той стороны.
Пусть теперь ломают. Если, конечно, найдут.
Мастер тяжело усмехнулся. На время он в безопасности, скорее всего ненадолго, но ему хватит и этого.
Стрела. Её нельзя вот так просто вырывать из раны, она сама по себе порой служит к предотвращению обильной и быстрой кровопотери. Наконечник, напротив, с его острыми краями из тела крайне желательно извлечь, особенно, если железо смазано чем-то ядовитым.
В ход пошли снадобья мэтра Бонавентуры.
Обезболивающее. Обеззараживающее. Кровоостанавливающее. Протереть как следует пальцы, проникнуть в рану, расширить её, ухватить наконечник, так, чтобы его острые шипы ни за что не цеплялись, аккуратно вытянуть.
В глазах стояли красные круги, дыхание сбивалось. Спаситель, слава Тебе, что есть у нас наш Джованни Фиданца.
Стрела не застряла в кости, не задела крупных кровеносных сосудов. Покраснев от натуги, мастер вытянул стрелу из раны – конечно, без эликсира Бонавентуры он бы ни за что это сделать не смог.
Ещё эликсир. Тампон. Повязка. Хоть и одной рукой (и зубами), мастер перебинтовал плечо. Левый рукав пропитался кровью – плохо, говорят, упыри идут по «красному следу» лучше любой гончей.
Меж тем за стеной топали ноги, раздавались команды; с удивительной быстрой явившийся отряд торопился наверх.
– Петру-у-усь! – взвыл женский голос, тотчас сорвавшийся в дикий вой.
«Да, – стискивая зубы, подумал мастер. – Так бывало всегда. Люди становились прислужниками вампиров, и мы убивали их. Зачастую – жестоко, порой – на глазах их родных и близких».
А иногда – вместе и с родными и близкими.
– Осмотреть всё! – резкий женский голос. Наверняка упырица; но нет, не Алая Леди…
– Госпожа! – угодливый мужской. – Туточки, госпожа, следы! Окно! Через окно утёк, паскуда! Подранен, видно!
– Кровь может быть и убитых, – бросила незримая упырица за кирпичом.
– О-о, Петру-у-усь…
– На крышу! На крышу лезьте!
– По дворам! Туда давайте!
– Ты, ты и ты – остаётесь здесь! Тела приберите! Окно, значит?
Может ли вампирша его учуять?
Или от греха подальше лучше спуститься?
Мастер выбрал второе.
Кирпичная труба шла глубоко. Она пронзала весь дом, уходила ниже подвалов; стены теперь выложены были диким камнем.
Мастер спускался в кромешной темноте, спускался осторожно, но здесь всё содержалось в полном порядке – ступеньки все на месте, есть за что ухватиться.
Посмотрим, что за логово себе устроили наши дорогие упырьки… И ничего не боятся, проклятые! Прямо под городом!
Интересно только, почему он, старый охотник, никогда не слыхал, чтобы вампиры нападали бы на кого-то в Цитадели Магов и её ближайших окрестностях? Ещё когда ходил в учениках у Торфинна – и в ту пору ничего не слышал. Ни тогда, ни теперь.
Рана, благодаря эликсиру, почти не ощущается и почти не мешает. Действие снадобья, однако, скоро кончится – надо успеть выбраться на поверхность. Если, конечно, найдётся путь.
В тщательно застёгнутой поясной сумочке мастера лежал небольшой кристалл, данный магистром Вениамином. Раздави его – и чародей точно узнает, где охотник.
Правда, предупреждал магистр, могут узнать и вампиры. Они, конечно, не волшебники, но магию как-то чуять могут.
Но на этот случай у нас есть крохотная стеклянная горошина. Давным-давно уже, ещё от учителя Торфинна получена. Раскуси её – и никакие упыри тебя уже не достанут.
Вертикальный ход кончился, сапоги мастера упёрлись в пол.
Царила кромешная тьма, и старому охотнику пришлось зажигать фонарь, мелкий и слабый. Пятно желтоватого света заплясало по сводам – ход был
