– Да кажись, к тому берегу поплыл.
– Да где ж там?
А не было Онисима нигде! Лишь на середине озера вода как-то нехорошо забурлила. Красным.
– А не кровь ли то, козаче?! Ониси-и-им! Эй, Онисим!
Вскипела вода. И – словно на зов – выскочила на поверхность кожистая, покрытая зеленой слизью голова, с длинной клыкастой пастью и маленькими злобными глазками! Под головой угадывалась длинная шея и туловище с короткими хвостом и ластами, словно у морских котиков. Похоже на ящерицу, только раз в двадцать поболе – с пол-амбара, точно!
Злобно взглянув на казаков, чудовище открыло пасть…
– Спасайся кто может, братцы!
Преследуемые ужасным ящером, купальщики вмиг бросились к берегу, и, видя такое дело, Иван живо послал людей за пищалями – да караульные, услыхав шум, уже бежали, уже готовы были к выстрелу.
Слава богу, на мели ластоногое чудовище оказалось вовсе не таким проворным, как в глубине, – никого схватить не успело, но на берег вылезло, отвратительное в своей склизкой мерзости и явном желании кого-то сожрать.
Атаман поджидал клыкастую озерную сволочь со всем спокойствием, хорохорился, показывая своим воинам достойный пример – мол, и не таких чертей видывали!
Вблизи-то не такой уж и огромной оказалась зверюга: туловище сажени в две с половиной, и в три сажени – шея. Вытянутая голова с оскаленной пастью, ласты…
– Целься!.. Огонь!
Водяную тварь завалили с первого залпа – тремя выстрелами, прямо на песке та и издохла, издав напоследок какое-то утробное шипение. Покрытая слизью голова с глухим стуком упала на камень, мертвые глаза подернулись пленкой…
– Ну, вот. – Подойдя ближе, Иван наступил поверженному чудищу на хвост. – Не так уж и страшен зверь оказался. Бабах – и нету.
Казаки с любопытством обступили зверюгу.
– Дьячок наш, в Чердыни, как-то про коркодила-зверя рассказывал. Дак похож!
– У коркодила-от, грят, шеи-то совсем нету! А у этого – эвон!
– Дак это, может, какой другой коркодил.
– Интересно, мясо-то это есть можно? Туша-то немаленькая.
– Ой, Спаси, Господи, такую есть! – со страхом перекрестился Афоня. – Эта страхолюдина Онисима нашего сожрала, не подавилась.
– Ой! Да ведь и кабанчика-то, верно, она и украла, братцы! Вот ведь морда.
– А, может, в озере-то она не одна живаху? – Глянув на успокоившуюся водную гладь, послушник опасливо попятился.
Следом за ним отошли от берега и казаки – кто его знает, кто там на дне? Может, такая же тварь, а может, еще и поболе!
Иван все же послал казаков по бережку пробежаться – мало ли, вдруг Онисим уцелел, выбрался. Нет, тщетно. Куда там – уцелел! Видать, утащила зверюга несчастного в свою нору да вынырнула за другой добычей – вот жадность-то и сгубила!
Убедившись, что поиски не дали результата, атаман приказал собираться в обратный путь. На пригорке под высокими соснами сладили крест – в память о погибшем товарище, а злобную тварь так и оставили гнить на бережку, даже не освежевали – только плюнули, пнули да поругались:
– У, сволочина мерзкая!
– Озерный дракон!
– Да на дракона-то не особо тянет.
Один только ландскнехт Ганс Штраубе замешкался у туши, в нескольких местах взрезал кинжалом кожу… Потом догнал всех:
– Доннерветтер, господин капитан! Хорошо, что из мушкетов… из пищалей палили. Аркебузная-то пуля вряд ли бы сего коркодила взяла. Разве только ежели в глаз…
Глава V
Зима 1582/1583 гг. Низовья Оби – п-ов Ямал