– Отчего нет? – Дожевав свой бутерброд, потомок Темного Лорда поднялся, вместе со смертным дошел до рощи. Там, в тени кустов, Гаспар зевнул и спросил:
– Ты правда сквозь стены и на любом расстоянии видеть умеешь?
– Смотря что, – осторожно ответил Кро. – Тебя что интересует?
– Ты понимаешь… – он оглянулся в сторону пикника. – Ну, ты видишь… Как Юлиана себя ведет. Говорит, что любит, а сама заигрывает со всеми, кого встретит. Говорит, шутки все это, что, кроме меня, не нужен никто. Сама же… В общем…
– У меня с ней ничего не было и не будет, – пообещал Битали.
– Да я не про то! Я хотел спросить… Вот ты способен увидеть все, и никто об этом не узнает. А ты можешь посмотреть за Юлианой и сказать, изменяет она мне или нет?
– Кабы знать, когда смотреть, а когда нет… – пожал плечами Кро. – Что же мне, круглые сутки за ней наблюдать? Так я не настолько увлечен ею, приятель.
– Ну да, конечно, – погрустнев, согласился тихий паренек.
– Подожди, у меня мыслишка одна имеется… – взял его за рукав Битали. – Хочешь, я ожерелье золотое сделаю? Не простое, а с секретом. Подаришь его Юлиане, она носить будет. Если девушка тебе изменит, ожерелье ее задушит. Само. И следить не нужно. Я умею такие изготавливать, меня учили.
– Дурак ты! – резко выдернул руку парень и пошел прочь.
– Постой, Гаспар! – нагнал его Битали. – Скажи, приятель, если ты не хочешь ее наказать, тогда зачем тебе знать?! Ты ведь ее даже не бросишь!
– Пусти! Зря я тебя спросил.
– Да стой, наконец! – схватил его за плечо Кро. – Я понять пытаюсь. Если пойму, тогда и помочь можно.
– Я не хочу знать, что она мне изменяет! – повернулся к Битали смертный. – Я хочу услышать, что она верна, понятно? Так что сам носи свое ожерелье!
Кро не понял. Однако паренька отпустил. Тот вернулся к микроавтобусу и сразу забрался на крышу, где был застелен спальными мешками реечный багажник. Гаспар завернулся в стеганое одеяло и затих.
Битали в задумчивости повернул к остальным попутчикам. Там было тихо. Надодух и Анита попивали квас, Франсуаза и Юлиана безмятежно спали, вытянувшись на покрывалах напротив друг друга.
– Чего это они? – не понял Кро.
– Сон-трава, – ответила отличница. – Ты же не хочешь, чтобы смертные помешали нам восстанавливать амулеты? Уже вечереет. Луна в нисходящей фазе, полуночи ждать необязательно. Достаточно наступления ночи. Так что пусть пока отдохнут.
Битали поднял Франсуазу на руки, отнес в микроавтобус, уложил на задний диван. Развернул свернутый на краю плед, накрыл. Провел рукой по волосам. Девушка лежала тихая, еле заметно шевеля губами. Выставленный вперед подбородок, расстегнутый ворот блузки.
На миг потомок Темного Лорда представил там ожерелье и… И невольно передернул плечами от пробежавшего по спине холодка. Сама мысль о том, что тяжелое желтое золото может задушить его любимую, вызвала в душе что-то, похожее на ужас.
Однако недавний разговор еще оставался в памяти, и…
И мысль о том, что Франсуаза может открыть объятия кому-то другому, пробудила внутри примерно такие же эмоции. И возможная измена любимой, и ее гибель казались Битали одинаково невыносимыми.
Он наконец-то понял, что именно пытался втолковать ему Гаспар. Бедолаге хотелось узнать только одно – что Юлиана ему верна. Потому что любой другой ответ разрывал мир в клочья и не оставлял будущего.
– Битали, ты чего там, уснул? – окликнула его Анита. – Нам пора!
Кро сдвинул Франсуазе ворот блузки, выбрался наружу.
– Ты из ее чашки случайно не пил? – с подозрением прищурилась колдунья-отличница.
– Нет. Но не оставлять же их тут под открытым небом?
Битали подхватил засерьгованное страшилище, занес в «Фольксваген» и посадил в кресло, задвинул дверцу и кивнул:
– Пошли!
Ночь выдалась пасмурной, и как ни желали наученные горьким опытом друзья скрыть свое участие, однако им пришлось зажечь огоньки на кончиках своих палочек.
Попав на кладбище, молодые люди остановились. Надодух долго и старательно прислушивался, принюхивался, покачал головой:
– Нет, никого. Храп фермера здешнего слышу, и в сарае у него что-то звякает. А больше ничего. Тихо.
– А если затаились? – все же предположила Анита.
Битали вместо ответа подошел к одному из склепов, вскинул палочку:
– Онберик! – и вошел внутрь. – Альба!
