7
Дилижанс «Бант лайн» остановился на границе Территории Нью-Мексико, и Холидей перебрался в обычный, запряженный лошадьми, экипаж. Ехать в нем оказалось жестче; внезапно налетели мухи и появилась вонь, да и риск нападения индейцев сделался куда серьезнее. Окружающий пейзаж стал бедней: тут и там изредка виднелись кактусы. Казалось, что здесь слишком сухо даже для змей и пауков; порой попадались выбеленные солнцем кости скотины. Холидей глядел в окно и гадал: зачем краснокожие так яростно отстаивают эти земли, а Соединенные Штаты — их добиваются?
Проехав двадцать миль в глубь Территории, остановились на станции — отдохнуть и напоить лошадей. Холидей выбрался из экипажа размять ноги… однако, заметив на станции бар, решил: черт с ней, с разминкой.
— Что пить будете? — спросил станционный смотритель, работающий одновременно и за бармена, и за билетера.
— Виски.
— Если желаете, могу приготовить чего-нибудь поинтереснее.
Холидей покачал головой.
— Что-то мне уже неинтересно.
— Как скажете, — пожал плечами смотритель. — Спорить с Доком Холидеем не собираюсь.
— Мы знакомы? — уставился на него дантист.
— Не имел чести встречать вас прежде.
— Тогда откуда…
— Пришла телеграмма, — ответил смотритель, достал бланк и прочел вслух: — «Следующим экипажем приедет Док Холидей. Оказать ему всякий почет и ни в коем разе не возмущать».
— Они там что, решили, будто я на завтрак убиваю по человеку? — вслух подумал Холидей и осушил стакан.
— Если скажете, что это неправда, я поверю, — пообещал смотритель. — Черт, я поверю, даже если вы скажете, что коровы летают, а свиньи ссут пивом.
Холидей не сдержал ухмылки.
— Давайте я просто скажу, что виски у вас дьявольски хорош, и попрошу налить еще.
— Это пожалуйста, за счет заведения, — сказал смотритель и заново наполнил стакан.
— Очень щедро с вашей стороны, — заметил Холидей. — Обязательно укажу вас в своем завещании.
— Гм, поговаривают, что вы бессмертный.
«Будь это правда, я бы посмеялся — особенно сейчас, когда в кармане хоть шаром покати», — подумал Холидей, однако вслух произнес:
— О, все люди смертны.
Станционный смотритель уперся руками в стойку и подался вперед.
— Скольких вы убили, Док?
— Одного или двух, — ответил Холидей.
— А говорят, что двадцать пять.
— Должно быть, один из этих проклятых братьев Маклори ожил, — насмешливо произнес Холидей. — Последний раз я слышал, что мой счет — двадцать шесть.
— Так вы убили двадцать шесть человек?
Холидей покачал головой.
— Не верьте всему, что слышите.
— Хорошо-хорошо, — опасливо ответил смотритель. Понял, что позволяет себе лишнего. — Пусть это будет ваш секрет.
— Мой и кучки писак, которые даже считать не умеют, — согласился дантист и вышел из бара.
Он поправил шляпу, чтобы палящее солнце не слепило глаз, и расстегнул пиджак. Жара стояла невыносимая даже для Нью-Мексико. Прямо как в Аризоне. Горячий ветер гнал по плоской земле песок и полынь. В тени под дилижансом устроилась змея и, видно, даже не думала оттуда выползать. Утолившие жажду кони истекали по2том.
— Добро пожаловать в Нью-Мексико, — сказал возница, заметив кислую мину на лице Холидея. — Жарковато, поди?
Холидей вдохнул полной грудью.
— Зато воздух плотней, чем в Лидвилле.
— Ничего, тем, кого вы убили, сейчас жарче.
— Только первым четырем из пяти тысяч, — вымученно улыбнулся Холидей и подумал: «Дожили, в глазах людей я кровожадный безумец!»
